Александр Гапоненко - Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

– Вы вдвоем сможете справиться с этой простой задачей? – строго спросил под конец встречи хан обоих сыновей.

– Сможем, великий хан! – хором ответили братья.

Они низко поклонились отцу и, пятясь, вышли из его шатра. Ни слова не сказав друг другу, принцы вскочили на своих белых аргамаков и помчались поднимать по тревоге располагавшийся неподалеку тумен.

Шардан вез с собой копье, которое вручил ему отец. Скакать с длинным копьем в руке ему было несподручно, но он боялся передать оружие кому-либо другому и тем самым ослушаться приказа отца.

Понимая, что старая хитрость не пройдет, Хворостинин, а это именно он был командиром «дерзкого» русского отряда, решил применить новую тактику.

Воевода разбил воинов своего полка на пять групп и расставил их на дороге на расстоянии версты друг от друга. Впереди каждой из групп он поставил по две сотни всадников с пистолетами и карабинами, а сзади них по две сотни лучников.

Когда голова татарского тумена стала подъезжать к первой группе, его воины стали залпами палить из пистолетов и карабинов, отходить назад, но не пристраиваться в тыл своей колонны, а скакать по дороге прочь, за версту от пятой группы и только там выстраиваться в колонну и заряжать свое оружие.

Лучники первой группы непрерывно стреляли по татарам из-за спин товарищей, вооруженных огнестрельным оружием, а когда те уходили, скакали вслед за ними на новые позиции.

В результате вышло так, что почти тысяча татарских всадников была расстреляна отрядом Хворостинина во время их движения по дороги на протяжении всего в пять верст.

Этот прием русским удалось повторить еще один раз. Дальше дорога на Серпухов вышла из леса и фланги русской колонны обнажились.

Хаспулат предусмотрительно скакал в середине тумена и держал при себе Шардана. После встречи с русскими всадниками передовой линии тумена он дал команду всем стрелять по ним из луков. Убедившись, что стрелы практически не приносят вреда противнику из-за того, что не могут пробить доспехов, в которые они облачены, Хаспулат приказал остановить бесполезно стрельбу, но продолжать наступление.

Как только старший сын хана увидел, что из-за расширения дороги открылись фланги русского отряда, так он послал своих воинов по лугу в обход слева и справа.

Русские стали поспешно отходить, отстреливаясь на ходу, но уже не причиняя такого смертельного урона наступающим татарам как раньше.

Пару раз татары догоняли русских всадников, но те отбивались саблями и вновь уходили прочь. Татары, проскакавшие без отдыха в то утро верст на двадцать больше, никак не могли догнать «задравший» их русский отряд на свежих лошадях.

Преследуя русских, Хаспулат вскоре увидел слева от дороги, на вершине невысокого холма выстроенный кольцом обоз противника. Скакавшие впереди русские всадники повернули к своему обозу, проскакали вслед за ждавшими их у дороги дозорными по полю и скрылись за холмом. Вдали за холмом виднелась изгибающаяся полукругом река, и уйти небольшому «дерзкому» отряду было некуда.

Хаспулат приказал первым пяти тысячам татар скакать вслед за убегающим противником и не спеша поехал вслед за ними. Своему брату он велел стоять с оставшимися пятью тысячами всадников в резерве на дороге.

Дорогу, по которой только что проскакали русские всадники, их пехота перекрыла рогатками. Объехать рогатки мешали вкопанные повсюду остроконечные колья.

Подъехавшие татарские всадники сбились в кучу на поле перед холмом, не зная, что делать.

Старший сын хана пробился сквозь ряды сгрудившихся воинов поближе к русскому обозу для того, чтобы прояснить обстановку. Он увидел, что телеги в русском обозе укреплены деревянными щитами, в которых были проделаны треугольные отверстия, что часть щитов имеет какие-то дверцы. Не придав этому большого значения, он отдал своим всадникам команду пускать по лагерю из луков навесом стрелы.

Однако, как только его нукеры потянулись за луками и стрелами, в щитах, прикрывавших телеги, открылись дверцы, оказавшиеся пушечными портами, и оттуда полыхнуло огнем и с грохотом вылетело три десятка ядер. Одновременно из отверстий в щитах раздались залпы сотни пищалей. Вокруг Хаспулата стали падать один за другим его воины и их кони, которых тоже не щадили извергаемые русскими воинами ядра и пули.

Через пару минут из-за деревянных стен раздался еще один залп пищалей, затем еще один. Так быстро перезаряжать пищали было невозможно и это означало, что стрельцов много, и они палят по очереди, давая друг другу время перезарядить оружие.

Хаспулат понял всю опасность сложившегося положения и хотел дать команду к отступлению для перегруппировки сил. Однако вновь отворились порты в дубовых щитах и пушки выстрелили еще один раз. Обороняющиеся меняли не только пищали, но и пушки у портов, что сильно ускоряло частоту ведения стрельбы.

Второй пушечный залп оказался роковым для Хаспулата. Одно из выпущенных русскими пушкарями ядер попало ему прямо в грудь. Снаряд смял, как тонкий листок бумаги, его черный, с золотой насечкой доспех и глубоко впечатался в тело. При этом из-под доспеха наружу не вытекло ни капли крови.

От мощного удара старший сын хана слетел с лошади и упал замертво на русскую землю, уже обильно политую кровью его нукеров. Через секунду прозвучал еще один залп пищалей и на останки Хаспулата сверху упал какой-то незнатный воин в тулупе, надетом прямо на голое тело.

Лишенный командира и никем не управляемый отряд татарских всадников потерял половину своего состава и только после этого откатил назад.

Оставшийся в живых командир одной из принявших бой тысяч подскакал к стоявшему в отдалении Шардану и спросил:

– Принц, что будем делать?

– У-ни-что-жить дерзкий русский отряд до конца дня, не считаясь ни с какими потерями! – повторил младший сын приказ хана, так же как отец, растянув первое слово фразы.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – ответил тысяцкий и повел своих воинов обратно, на штурм извергающего смертельные снаряды русского обоза.

Шардан медленно поехал вслед за тысяцким. В правой руке он по-прежнему сжимал врученное отцом длинное копье. Что с ним теперь делать принц не знал, но продолжал бояться выпустить его из рук.

Через три часа бóльшая часть татарского авангарда полегла на землю вокруг гуляй-города от пушечного и пищального огня, а также от добавившихся к ним стрел русских ополченцев.

После этого русские пехотинцы отодвинули рогатки, и по открывшемуся проезду на поле перед холмом выехали дети боярские и казаки. Они устремились на остававшиеся в живых после обстрела татар и порубили практически всех.

Особенно яростно сражался небольшой отряд всадников из Дорогобужа, которым командовал Андрей Семенович Алябьев. Входившие в этот отряд дети боярские взяли в плен пару десятков знатных татар.