Александр Гапоненко - Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

28 июля Девлет-Гирей, оставил несколько тысяч всадников атаковать позиции Воротынского под Дракино, а также обоз и пушки, а сам переправился на левый берег Оки через Сенькин брод, вслед за отрядом Теребердея. Хан провел свои войска пару десяток верст и остановился на отдых среди болот, окружавших реку Пахру – стал ждать подхода отрядов Дивей-мурзы и Теребердея.

Находившийся под командованием Шардана арьергард тоже перебрался через Оку, но стал на ночёвку у Сенькиного брода, поскольку на следующее утром к нему должен был присоединиться татарский обоз, а также еще тянувшиеся по степи турецкая пехота и турецкий обоз.

Принц приказал слугам разбить свой походный шатер на маленькой лесной полянке прямо у реки, перекусил и уже собирался лечь спать, когда к нему пришел мурза Хаджи и начал сладким голосом выяснять, не может ли он чем услужить своему высокому покровителю.

Уставший с дороги и смертельно хотевший спать принц уже собрался погнать надоедливого мурзу прочь, но тут в шатер, мимо зазевавшихся стражников, влетел воин сторожевого отряда, стоявшего на калужском направлении – Ильяс. Он сразу опустился перед принцем на колени и, не поднимая глаз, пролепетал, что на них напали русские и всех перебили.

– Сколько это всех? – спросил недовольным голосом Шардан.

– Две сотни всадников, – ответил продолжавший стоять на коленях нукер. Халат его был изодран и покрыт кровью, оружия с собой не было.

– А сколько было русских? – стал лениво уточнять принц, силившийся преодолеть сонную дремоту.

– Около трех сотен, мой господин, но у них были пистолеты, много пистолетов! К тому же, все они были в белых доспехах, как духи. И лошади у них были все в белом.

– Зато у вас были луки, которые бьют много дальше и позволяют пустить десять стрел, пока русские смогут один раз перезарядить пистолеты. А про белые одежды ты все выдумал от страха. Кстати, где твое оружие, нукер?

– Потерял, мой господин, при отступлении! – честно ответил воин и упал ниц на пол палатки, покрытый белым персидским ковром.

Все еще находившийся в палатке Хаджа счел нужным вмешаться в разговор. Он сказал со злостью в голосе:

– Ты подлый трус! По закону великого Чингиз-хана тебе надо отрубить голову за то, что оставил отряд и потерял свое оружие.

Потом мурза обратился к принцу и льстивым голосом спросил:

– Великий, дозволь мне и моим воинам порубить на куски этих дерзких русских разбойников, осмелившихся напасть на нас?

Шардану надо было бы разбудить брата, который спал в разбитом неподалеку шатре и спросить у него совета, как поступить в сложившейся ситуации. Однако ему очень хотелось показать отцу свою самостоятельность в принятии важных военных решений. Он ведь старший по должности, а потому совсем не должен согласовывать свои решения с братом.

А еще Шардан знал, что его брат уже напился пьяным и не способен принять взвешенного решения. Тщательно скрываемое от всех окружающих пьянство старшего брата было главной причиной того, что начальником арьергарда назначили его, младшего сына хана.

Хаджи предлагал самостоятельно решить возникшую проблему, а в том, что он опытный командир и подчиненная ему тысяча воинов легко разобьёт небольшой русский отряд, нельзя было сомневаться.

По всем этим причинам принц Шардан и отдал мурзе Хаджи команду:

– Возьми всех своих воинов и разотри в порошок русский отряд, который осмелился напасть на нашу охрану. Только действуй быстро и тихо. Русские, наверняка, не ждут нашего ответного удара ночью и легли спать.

Он указал Ходже на принесшего дурную весть посланца и сказал:

– Пусть этот трус покажет тебе то место, где на них напали, а потом реши его судьбу по закону.

При этом принц показал Хаджи глазами на все еще лежащего ничком израненного воина и провел оттопыренным большим пальцем левой руки поперек горла, давая понять, что надо сделать с бежавшим с поля боя воином.

Мурза тихо, как и просил принц, поднял по тревоге весь свой отряд и повел его по серпуховской дороге, к тому месту, где только что был уничтожен передовой охранный пост арьергарда.

Хаджи смело скакал по ночной дороге впереди своего отряда. Рядом с ним мчались все его близкие родственники, бывшие сотниками отряда. Только малолетний Фетах остался охранять находившийся в обозе гарем принца Шардана.

Все близкие родственники Хаджи носили кольчуги, железные шлемы, были вооружены турецкими саблями и кинжалами, у всех висел за спиной саадак с большим луком и стрелами с калеными железными наконечниками. Они совсем не боялись русских, которых привыкли за десятилетия набегов грабить и убивать.

За сотниками-офицерами скакала тысяча простых нукеров. Они были без доспехов, вооружены попроще, но желание уничтожить врага и поживиться его добром было не меньшим, а даже большим, чем у их более знатных соплеменников.

Отряд проскакал то место, где русские недавно разбили сторожевую татарскую заставу. Прямо на дороге и по сторонам от нее валялись еще не остывшие трупы людей. Маленькие ногайские лошади без всадников мирно паслись рядом. Среди павших не было ни одного человека в белых одеждах.

Хаджи хотел тут же отрубить голову Ильясу, принесшему дурную весть, но почему-то решил еще немного подождать.

Проехали галопом еще пару верст. Узкую проселочную дорогу в этом месте с двух сторон плотно обступили густые ели. В ряд теперь могло ехать не больше десяти всадников. Начало светать.

Вдруг Хаджи увидел, что впереди, прямо поперек дороги лежит несколько поваленных друг на друга деревьев. Он дал команду своим всадникам перейти на шаг, не сообразив впопыхах, что это может быть засада.

Как только офицеры подъехали к завалу, из-за расположенного в трех десятках аршин впереди поворота дороги выехала длинная колонна русских всадников в белых одеждах, будто бы это и впрямь были и не воины, а какие-то небесные силы.

Всадники были выстроены по восемь в ряд. Первый ряд русских воинов неторопливо подъехал поближе к поваленным деревьям. Каждый, одетый в белые одежды воин вытащил из притороченной к седлу кобуры пистолет, выстрелил два раза, подождал, пока убитые им противники сползут с коней на землю, достал из другой кобуры второй пистолет и сделал еще два выстрела. После этого стрелявший ряд всадников отработанным приемом разъехался по сторонам – влево-вправо и поскакал назад. Выдвинувшийся вперед второй ряд русских кавалеристов тоже произвел четыре залпа из пистолетов, а потом, с точностью хорошо отлаженного часового механизма, разъехался по сторонам, освободив дорогу третьему ряду.

После первых четырех залпов русских всадников Хаджи и все окружавшие его офицеры были убиты. Железные доспехи не спасли их от свинцовых пуль, пущенных из мощных длинноствольных пистолетов с небольшого расстояния.