Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

До поры до времени администрация притихла, чтобы при удобномъ случай тѣмъ вѣрнее возобновить свою попытку. Такой случай скоро представился и 5 января настоящего, года администрацiя снова попыталась закабалить рабочихъ на одинъ лишний часъ. Время было выбрано удачно: Рождественскiе праздники только что кончились и, значить, вcѣ сбереженiя и средства, какия только могли быть у рабочихъ, были уже израсходованы. Воспользовавшись этимъ стесненнымъ положенiемъ, администрацiя предложила рабочими новыя книжки, в которыхъ рабочiй день обозначался от 6 час. до 7 часовъ вечера. Вечеромъ, передъ уходомъ рабочie получили книжки и ушли домой, а 7-го числа явились всѣ на заводъ во время, но къ работе не приступали. Вскорѣ явился и самъ хозяинъ и указалъ, что новый рабочiй день зведенъ не по его воле, а по предложение фабричного инспектора, котораго онъ не смѣетъ ослушаться. Тогда всѣ 160 человѣкъ направились по городу къ фабричному инспектору. Тотъ ихъ грубо принялъ и согласился говорить только съ выборными

[187]

(делегатами). Обиженные рабочie хотѣли было направиться къ высшимъ властямъ, но фабричный инспекторъ выслалъ къ нимъ своего помощника, который, обещанiемъ разобрать дѣло по справедливости, успокоилъ ихъ. Послѣ разбора дѣла (здѣсь всѣ рабочie увидѣли, что ихъ хозяинъ нахально лгалъ, сваливая вину на инспектора), помощникъ инспектора согласился, что они могутъ оставить работу, но только послѣ двухъ недель. Черезъ двѣ недели рабочie явились за разчетомъ. Тутъ уже ждала ихъ полицiя съ казаками и по указанно хозяина арестовала 4 рабочихъ: вѣдь у правительства всегда правъ хозяинъ, а виноваты рабочiе! Въ этотъ день все-таки три четверти всѣхъ рабочихъ получили разсчетъ, а на четвертый день явились и прочie.

Увидѣвъ, что всѣ усилiя его напрасны, управляющiй пошелъ на уступки, предложилъ уменьшить время на полчаса, прибавить къ платѣ отъ 10 до 20 копѣекъ и уничтожить некоторыѣ другия тяжелыя условiя. Рабочiе вернулись на заводъ, но четвертая часть ихъ вовсе не пришла, не желая имѣть дѣло съ такимъ управляющимъ. Конечно, будь у рабочихъ больше средствъ, они могли бы добиться своего, но и тѣ уступки, которыя долженъ былъ сделать управляющiй, не маловажны и объясняются только дружнымъ поведенiемъ рабочихъ во время стачки. Эта борьба указала рабочимъ, какъ важно выбрать удачное время: будь время иное, — рабочie могли бы продержаться дольше, и уступка администрацiи была бы полнее. Нѣтъ, однако, худа безъ добра. Теперь рабочiе только защищались; наученные же опытомъ, правда, горькимъ, рабочie дождавшись труднаго для хозяевъ времени, сами объявятъ имъ войну и навѣрное уже выиграютъ. Много помогала в минувшей борьба поддержка другихъ рабочихъ, которые несли съ готовностью помощь, какъ нравственную, такъ и матерiальную своимъ борющимся братьямъ. Да развѣ можетъ быть иначе?

Вѣдь только единенiе можетъ дать рабочимъ ту силу въ борьбѣ съ общимъ врагомъ, которая заставить его отступать передъ медленнымъ, но неудержимымъ движенiемъ рабочих впередъ.

Кieвъ. Май 1897 года. Послѣ новаго года у насъ, произошло немало событiй, показывающихъ, что и кiевскiе

[188]

рабочiе вступаютъ въ решительную борьбу со своими притѣснителями-хозяевами. Не проходитъ недѣли, чтобы рабочie то на одномъ заводѣ, то на другомъ не вступили въ защиту своихъ правъ и не потребовали уступокъ отъ капиталистовъ.

Въ февралѣ бросили было работу токаря на механическомъ заводе Греттера. Они были возмущены нахальствомъ своего мастера Казанека, прячущаго часть рабочаго заработка в свой карманъ или в карманъ своихъ любимцевъ. Узнавъ, что токарные станки остановились, Греттеръ поспѣшилъ прiѣхать в мастерскую. Токаря заявили, что они требуют выдачи удержанных в послѣднюю получку денегъ. Это требование Греттеръ обещалъ исполнить. Тогда токаря принялись за работу. Но нѣсколько дней спустя рабочимъ представился случай снова доказать, что они умѣютъ действовать дружно. Нисколько дней спустя послѣ описаннаго случая, мастеръ несправедливо разсчиталъ одного изъ рабочихъ. Все рабочie вмѣстѣ потребовали, чтобы онъ не былъ увольняемъ. Контора завода уступила рабочимъ, не желая раздражать ихъ

Приблизительно въ то же время портные, работающiе у Людмера, Ходорковскаго, Жердера и Глозмана сговорились работать на 3 часа въ сутки меньше. Раньше они кончали работу въ 12 час. ночи, а теперь работаютъ только до 9-ти час. Хотя плата у портныхъ не по-денная, а по-штучная, но они поняли, что полѣзнее отдохнуть тремя часами болѣе, почитать и поучиться, чѣмъ выбиваться изъ силъ изъ-за нѣсколькихъ копеекъ.

Имѣть немного свободнаго времени для отдыха и науки захотѣли также рабочiе изъ столярной мастерской Рожнецкаго. Хозяину вздумалось начинать работу въ 8 час. утра и кончать в 8 час. веч.; раньше же подмастерья работали у него съ 7 до 7. Прежнiе порядки были лучше: свободный часъ вечеромъ дороже для рабочаго, чѣмъ утромъ, когда нѣтъ охоты ни читать, ни побесѣдовать с толковыми людьми. Поэтому рабочie не обращали вниманiя на новое постановленiе хозяина и стали приходить по-прежнему въ 7 час. утра и уходить въ 7 час. вечера. Рожнецкiй, чтобы напугать ихъ и принудить къ послушанiю, заявилъ разсчетъ; рабочie, однако, и не думали уступать, а разошлись по другимъ мастерскимъ. Какъ ни хотѣлось хозяину пригласить ихъ къ себѣ назадъ, но было поздно: они рѣшили не имѣть дѣла

[189]

съ упрямымъ хозяиномъ, такъ грубо стѣснявшими ихъ свободу. Недавно сокращенiя рабочаго дня потребовали рабочie въ столярной мастерской Кимаера. Управляющш послѣ получасоваго разговора убѣдился, что рабочie твердо будутъ стоять за свое дѣло, а то, пожалуй, устроятъ стачку — и согласился уступить. Раньше у Кимаера работали отъ 6 час. утра до 7 час. веч., а теперь отъ 7 до 7.

На борьбу съ хозяевами у насъ поднялись не только рабочie, но и работницы. На табачной фабрикѣ братьевъ Когенъ завѣдывающш безсовѣстно обманывалъ папиросницъ при выдачѣ табаку, вслѣдствie чего работницамъ приходилось платить штрафы или покупать недостающiй табакъ на свои деньги. Онѣ решили пойти съ жалобой въ контору. Управляющiй, узнавъ объ ихъ намѣренiи, впалъ въ бешенство и грозилъ удалить нѣкоторыхъ работницъ изъ фабрики. Однако красть табакъ онъ пересталъ и въ концѣ концовъ такъ-таки и побоялся разсчитать смѣлыхъ работницъ, помѣшавшихъ ему продолжать грабежъ.

Еще большихъ уступокъ добились работницы на корсетной фабрикѣ Дютуа. Управляющему Динаэру однажды вздумалось держать работницъ часомъ больше, противъ обыкновеннаго. Многiя корсетницы, не желая утомлять себя лишней работой, ушли домой. За это Динаэръ наложилъ на каждую изъ нихъ штрафъ въ 15 копѣекъ. Нѣсколько дней спустя на фабрикѣ появились листки, въ которыхъ разъяснялось работницамъ, что онѣ не должны платить этого штрафа, такъ какъ онъ не допускается даже закономъ. Динаэръ, прочитавъ одинъ изъ листковъ, испугался, какъ бы работницы не потребовали фабричнаго инспектора. Фабричные инспектора не любятъ мѣшать фабрикантами въ обиранiи рабочихъ, пока рабочie молчатъ. На фабрикѣ Дютуа дѣлается множество беззаконiй, о которыхъ инспекторъ будто бы не знаетъ. Если бы его позвали работницы, то ему неловко было бы не исполнить ихъ законныхъ требованiй. Чтобы замять дѣло и задобрить работницъ, Динаэръ не только возвратилъ штрафныя деньги, но пересталъ делать вычеты за иголки, назначилъ нѣсколькими работницамъ награду (правда, всего въ 6 руб), и прежнюю грубость въ обращенiи заменил необыкновенной любезностью. Однако фабричный инспекторъ все-таки нагрянулъ, и это случилось вотъ какъ. Мѣсяцъ спустя послѣ пер-