Евгений Трефилов - Пугачев

Заканчивая разговор о социальном и национальном составе участников пугачевщины, добавим, что среди них можно было встретить также горожан, священников, немцев-колонистов и даже отдельных дворян, но подробнее об этом будет сказано ниже.

Пока же вернемся в пугачевский лагерь под Оренбургом, куда, оправдывая опасения властей, в конце сентября — начале октября начали подходить башкиры. Самозванец, в свою очередь, 1 октября приказал отправить к ним, а также к татарам и калмыкам «царские» указы, которыми «прощающей народ и животных в винах… сладоязычной, милостивый, мях-косердечный российский царь, император Петр Федорович» жаловал башкир и прочие народности «землями, водами, лесами, рыбными ловлями, жилищами, покосами… хлебом, верою и законом… солью» и т. д. [307] См.: Сподвижники Пугачева свидетельствуют. С. ПО; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 18; Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 28, 30, 33, 36, 343, 344; Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 25–28, 81; Овчинников Р. В. Манифесты и указы Е. И. Пугачева. С. 41–44; Емельян Пугачев на следствии. С. 86, 87,178, 179; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 185, 185 об.

В тот же день восставшие отправили еще два «царских» указа: первый — оренбургскому губернатору Рейнсдорпу, чиновникам губернской канцелярии, солдатам и казакам гарнизона и всем жителям города; второй — атаману оренбургских казаков подполковнику Василию Могутову. «Государь» требовал сдать город без боя. Однако власти не только не собирались покоряться самозванцу, но и в указе от имени императрицы, который был отправлен в лагерь мятежников, призывали яицких и илецких казаков прекратить бунт и схватить его предводителя [308] См.: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 47, 48. . Разумеется, всё это не устраивало повстанцев, а потому они перешли к более решительным действиям.

Пятого октября 1773 года началась осада Оренбурга, которая продлилась почти полгода. В этот день Пугачев со своим войском «показался» вблизи города «в великих толпах». В Оренбурге была объявлена тревога и, как вспоминал очевидец событий священник Иван Осипов, «все себе жители представляли смерть, и быв великой плач и неутешное рыдание». Однако город хорошо подготовился к нападению повстанцев. Прежде всего было решено перевести жителей загородной Егорьевской слободы в Оренбург, а саму слободу сжечь, чтобы бунтовщики не смогли укрепиться на ее территории, прилегавшей «к самому городскому валу и к главной соборной церкви». «А дабы злодеи в близость города не шли, — писал П. И. Рычков, — для того выпалено в них с городского отсель вала из пушек ядрами и картечами 88 зарядов и брошены три бомбы тридцатифунтовые…» Этот обстрел заставил пугачевцев отойти на Казачьи луга, находившиеся в пяти верстах от Оренбурга, где они еще утром устроили свой лагерь [309] См.: Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 28, 29; Овчинников Р. В. Манифесты и указы Е. И. Пугачева. С. 44–46,169–171; Записки священника Ивана Осипова. С. 555, 556; Известие о самозванце Пугачеве. С. 590; Записка полковника Пекарского… С. 602; Летопись Рычкова. С. 222, 224, 225; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 72, 73; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 20; Емельян Пугачев на следствии. С. 85, 178; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 272, 472 об.; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 185 об., 186. .

На следующий день около полудня из города увидели, что Пугачев зажег заготовленное на зиму сено. Из Оренбурга был выслан отряд под началом майора Наумова, «состоящий в 1500 человеках регулярных и нерегулярных людей с пристойным числом артиллерии». Перестрелка продлилась часа два, после чего майору, заметившему «в подчиненных своих робость и страх», пришлось увести отряд в город [310] См.: Летопись Рычкова. С. 222, 223, 225; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 74; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 127; Записки священника Ивана Осипова. С. 556; Известие о самозванце Пугачеве. С. 590; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 20, 21; Емельян Пугачев на следствии. С. 85, 86; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 186. . Не исключено, что на исход боя повлияла военная хитрость, примененная повстанцами. Оренбургский священник Иван Полянский пишет, что Наумов, выйдя из города, открыл артиллерийский огонь по пугачевцам, расположившимся «за горою в одной не с большим версте»; пугачевцы же, несмотря на обстрел, «с места своего отнюдь не трогались» и не открывали ответного артиллерийского огня, чтобы противник не мог обнаружить спрятанных ими под горой орудий. И только когда у правительственного отряда снаряды были на исходе, «Емелька с сообщники вдруг залпом почти из всех пушек стали по наших палить, и больше часа беспрестанная пальба со обоих сторон продолжалася» [311] Известие о самозванце Пугачеве. С. 590. См. также: Летопись Рычкова. С. 225; Записки священника Ивана Осипова. С. 556. .

Восстание 1773–1775 годов под руководством Е. И. Пугачева

Впрочем, «страх» и «робость» подчиненных Наумова могли объясняться еще и тем, что они, как уже неоднократно бывало ранее, просто не желали сражаться с мятежниками. Вечером пугачевцы обстреливали Оренбург из пушек, а некоторые, «отважнейшие, подъезжая близко к городским валам, палили из ружьев и причинили тревогу». Целью артиллерийского обстрела было поджечь город и, воспользовавшись паникой, ворваться внутрь, как это было в Татищевой крепости. На первый взгляд, устроить пожар было нетрудно, поскольку «осень… тогда была около Оренбурга очень ведреная, а оттого и засуха такая сделалась, что река Яик и Сакмара пересохли так, что в иных местах по колено только воды было; а сена, привезенного в город, у жителей было немало». Но, хотя «жители были все в великом и неописанном страхе», «тое ночь вреда никакого не причинено городу». Во многом, конечно, это была заслуга оборонявшихся, отбивших наступление бунтовщиков. А по мнению священника Ивана Полянского, неудача попытки поджечь Оренбург объяснялась тем, что канониры из команды Билова, попавшие в плен к самозванцу, портили снаряды: «…много наши в городе гранат находили таких, в которых дырочки деревянными гвоздьми заколочены были» [312] См.: Записки священника Ивана Осипова. С. 556; Известие о самозванце Пугачеве. С. 590, 591; Летопись Рычкова. С. 225, 226; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 127, 128. .

За весь день осажденные потеряли лишь одного человека убитым и несколько ранеными, в то время как потери бунтовщиков, по некоторым сведениям, составляли до семидесяти убитых, а еще несколько повстанцев были взяты в плен или перешли на сторону правительственных войск. Тем не менее неудачная атака наумовского отряда свидетельствовала о том, что в стане обороняющихся отнюдь не всё благополучно. Губернатору, и не только ему, были ясны причины этой неудачи. На военном совете, созванном 7 октября, Рейнсдорп говорил «о колеблющемся здешнего народа состоянии»: «…вчерашняя вылазка доказывает крайнюю на казаков и татар безнадежность». По его мнению, наблюдалась «в оренбургских и яицких казаках к сражению с злодеями некоторая неохотность». Все участники совета, кроме вице-губернатора В. Я. Старово-Милюкова, высказались за то, чтобы отказаться от активных действий против самозванца, «поступать оборонительно» и дождаться подкрепления. На это решение повлияли «усмотренное у злодеев людство» (многочисленность) и наличие у них мощной артиллерии. Впрочем, Рейнсдорп не оставлял надежды разбить Пугачева в открытом полевом сражении. Однако это сражение, произошедшее 12 октября, не принесло желаемого результата, а потому губернатор решил окончательно отказаться от крупных вылазок до подхода помощи [313] См.: Записки священника Ивана Осипова. С. 556, 557; Известие о самозванце Пугачеве. С. 591, 592; Летопись Рычкова. С. 223–229; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 75–77; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 128–130; Тоёкава К. Указ. соч. С. 134–136,139,140; Записка полковника Пекарского… С. 602, 603; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 21; Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 28; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 187–188 об. .