Евгений Трефилов - Пугачев

Однако даже со стороны тех, кто понимал, что это маскарад, Пугачеву ничего не угрожало — до тех пор, пока ему улыбалась удача. Правда, самозванец, по всей видимости, понимал, что в любой момент она могла от него отвернуться. Поговаривали, что он выбрал 30 «самых лучших и резвых» лошадей, которых всегда содержал «на хорошем корму у себя», видимо, чтобы при необходимости ускакать со своим окружением от преследователей [318] См.: Известие о самозванце Пугачеве. С. 592, 593; Летопись Рычкова. С. 231–235, 237, 238, 244; Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 165, 166; Емельян Пугачев на следствии. С. 179; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 85 об., 194, 473; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 214. .

Уже в октябре восстание охватило большую часть Оренбургской губернии. Зачастую небольшие отряды пугачевцев, пользуясь сочувствием местного населения, легко овладевали крепостями и населенными пунктами [319] См.: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т 2. С. 79–82. . Помещики, заслышав о восстании, бежали из своих имений. Так, например, поступили отец историка Н. М. Карамзина и его соседи, чьи имения располагались в Ставропольском уезде (Ставрополь-Волжский — современный Тольятти) в 250 верстах от Оренбурга. В середине октября в деревню Карамзиха приехали 11 яицких казаков и, собрав здешних крестьян, объявили, «что они посланы из армии от государя Петра Федоровича разорять помещичьи домы и давать крестьянам свободу», при этом строго предупредили собравшихся: «Смотрите жа-де, мужики, отнюдь на помещика не работайте и никаких податей ему не платите, а естьли де мы вперед застанем на помещичьей работе, так всех переколем». После этого казаки разграбили помещичий дом и уехали из деревни. Недоверчивые мужики, «желая осведомиться о подлинности сей сказанной им вести», отправили своих депутатов под Оренбург к самому «Петру Федоровичу». «Государь» принял карамзинских крестьян и вручил им свой указ, в котором говорилось, что крестьяне, ставшие теперь казаками, награждаются, помимо прочего, «вечною вольностию». Разумеется, указ был зачитан крестьянам Карамзихи и близлежащих деревень. Кроме того, один из побывавших у «царя» мужиков, Леонтий Травкин, рассказал священнику соседней деревни Ляховка Петру Степанову об устном наставлении, будто бы полученном им от «Петра Федоровича»: «Ежели кто помещика убьет до смерти и дом ево разорит, тому дано будет жалованья — денег сто; а кто десять дворянских домов разорит, тому — тыща рублев и чин генеральской». Однако «чин генеральской» Травкину получить не удалось, как и собрать отряд из крестьян, поскольку в скором времени он с товарищами был арестован командой, присланной симбирским комендантом Чернышевым [320] См.: Пугачевщина. Т. 3. С. 5–9; Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 31, 32; Овчинников Р. В. Манифесты и указы Е. И. Пугачева. С. 53–55. .

Мятежные казаки появлялись и в других деревнях и селах, где также запрещали мужикам работать на помещиков, а порой вместе с этими же мужиками грабили господские дома, а то и убивали самих господ, не успевших скрыться. Так, опять же в октябре в деревне Пополутове Оренбургского уезда была ограблена, а потом и зверски убита местная барыня: сначала в нее стреляли из ружья, потом кололи копьями, били дубьем «и после, накинув на шею петлю, стащили ее под гору». Когда же увидели, что и после стольких мучений помещица была жива, сын местного старосты, «прибежав с топором, ударил ее обухом в голову, от чего она и умерла». Однако с убийством барыни эта страшная история не закончилась. По свидетельству пополутовского крестьянина Гурьяна Феклистова, «как тело ее отвезли в лес и оставили по совету Старостина сына без погребения, то собаки иногда руку, а иногда ногу таскали по деревне, и крестьянские бабы, отнимая у собак, похоронили потаенно». У помещицы остались три малолетние дочери. Казаки приказали местным жителям взять девочек к себе «вместо детей», а когда они вырастут, выдать замуж «за крестьян же» [321] См.: Пугачевщина. Т. 3. С. 9—12. .

В октябре 1773 года пугачевские посланцы, указы от имени «Петра Федоровича», а также слухи о восстании подняли на бунт и часть заводских работных людей на Урале. В октябре к восстанию присоединились 13 из 129 действовавших там металлургических заводов [322] См.: Андрущенко А. И. Крестьянская война 1773–1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. С. 241. . Заводы эти были нужны Пугачеву, помимо прочего, потому, что имели боеприпасы и орудия, а также людей, которые могли их отливать. Так, на Авзяно-Петровский завод Пугачев отправил в середине октября уже известного нам бывшего каторжника Соколова-Хлопушу. Как вспоминал на следствии сам Хлопуша, тамошние мужики, выслушав «царский» указ, закричали: «Рады ему, государю, послужить!» — и «выбралось охотников к Пугачеву в службу пятьсот человек», причем эти добровольцы, «взяв своево приказчика Набатова и протчих расходчиков, всего сем человек, сковали», а затем отправили их в Берду к Пугачеву, где они и были повешены. Покидая завод, пугачевский атаман захватил с собой шесть пушек, «сто двадцать лошедей со всеми приборами, а в конторе сем тысячь денег, в том числе по скаскам заводских крестьян было две тысячи рублей подушных, кои расходчик тут же раздал крестьянам. Еще взято: триста баранов, семдесят сем быков, посуды сребряной пуда два, столовые часы, медную и ловянную посуду, пороху два пуда и всякой господской одежды множество». Напоследок «приказал тут Хлопуша вылить шесть пудов ядер» [323] Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 165; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 193 об. См. также: Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 30, 31. .

Всего на сторону Пугачева во время восстания перешло 64 уральских завода. При этом нужно отметить, что зачастую заводские крестьяне восставали только тогда, когда к ним приходили пугачевцы. Так, по данным советского историка А. И. Андрущенко, 30 из 44 заводов, присоединившихся к восстанию в декабре—январе 1773/74 года, примкнули к «Петру III» после появления в их округе повстанцев. Руководителями повстанческих органов власти на заводах, как правило, становились начальники прибывших пугачевских отрядов. (Мы уже видели, что похожим образом к восстанию присоединялись и помещичьи крестьяне, то есть зачастую инициатива принадлежала не им, а опять-таки казакам-пугачевцам.) С другой стороны, отнюдь не все горнозаводские рабочие присоединились к восстанию. 28 заводов держали оборону против пугачевцев, а еще 15 заводов, находившихся вне территории восстания, посылали людей в правительственные отряды, сражавшиеся с бунтовщиками. К тому же и работные некоторых заводов, примкнувшие к восстанию, впоследствии колебались или отходили от Пугачева. Сопротивление отрядам «Петра III» было обусловлено не только тем, что хозяева и управители подкупали и запугивали своих работников, но и бесчинствами, чинимыми в отношении местного населения повстанцами, в особенности башкирами: грабежами и убийствами, сожжением домов и пр. [324] См.: Андрущенко А. И. Крестьянская война 1773–1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. С. 234–293, 339, 340.