Евгений Трефилов - Пугачев

Видя, что дело идет к поражению и «надежды нет отбитца», Пугачев, согласно его показаниям в Яицком городке, решил бежать в Берду, оставив вместо себя во главе войска Овчинникова, которому приказал продолжать сражение сколько возможно. На большом московском допросе Пугачев уже несколько по-иному рассказывал о своем бегстве: якобы он решил покинуть поле боя не по собственной инициативе, а по совету Овчинникова:

— Уезжай, батюшка, штоб тебя не захватили, а дорога свободна и войсками не занета.

— Хорошо, я поеду, но и вы смотрите ж, коли можно будет стоять, так постойте, а коли горечо будут войски приступать, так и вы бегите, чтоб не попасся в руки [517] См.: Емельян Пугачев на следствии. С. 95, 191. .

Так или иначе, Пугачев поскакал в Берду, взяв с собой яицких казаков Ивана Почиталина, Василия Коновалова, Григория Бородина и своего шурина Егора Кузнецова. Чугуевские казаки из голицынского отряда бросились в погоню за беглецами, но так как у Пугачева и его «товарыщей» «кони были самые хорошие», догнать их не удалось. Бой же в Татищевой закончился тяжелым поражением повстанцев. В самой крепости и при отступлении погибло 2495 пугачевцев и более трех тысяч попало в плен, в том числе много раненых, артиллерия досталась противнику. Голицын потерял, по разным данным, от 141 до 153 человек убитыми и от 304 до 516 ранеными [518] См.: Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 27; Емельян Пугачев на следствии. С. 95, 96, 191; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 202 об., 203; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1236. Л. 390, 390 об., 398, 398 об. . Конечно, Голицын в рапортах мог несколько преувеличить потери бунтовщиков, однако едва ли в десятки раз. В любом случае потери восставших и правительственных войск были несоизмеримы — сказывалось огромное преимущество последних в вооружении, тактике, опыте, военной организации [519] См.: Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 27. . Тем не менее даже Голицын был вынужден отдать должное противнику. 22 марта он рапортовал А. И. Бибикову: «…дело столь важно было, что я не ожидал таковой дерзости и распоряжения от таковых непросвещенных людей в военном ремесле, как есть сии побежденные бунтовщики» [520] РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1236. Л. 390 об. См. также: Л. 390. . Эта похвала из уст опытного вояки, имевшего опыт сражений с армией Фридриха Великого, самой лучшей в тогдашней Европе, дорогого стоит.

Итак, повстанческое войско было разбито, Овчинников с тремя сотнями казаков отступил к Нижнеозерной крепости, а позже ушел в Илецкий городок; остальные уцелевшие бросились бежать степью по направлению к Переволоцкой крепости [521] См.: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 304; Емельян Пугачев на следствии. С. 194, 299, 398, 400; Пугачевщина. Т. 2. С. 225. . Пугачев, еще раньше покинувший Татищеву, прибыл в Берду 22 марта под вечер. Как вспоминал находившийся в то время в Берде Хлопуша, предводитель повстанцев приказал «солдат и крестьян с караула сменить, а на их места поставить яицких казаков». Народ недоумевал:

— Что это за чудо, что сменяют с караулу не вовремя?

Крестьяне и солдаты просили своих командиров, «в том числе и ево, Хлопушу», разобраться. Хлопуша решил разыскать Шигаева, но войдя «в дежурную», нашел там лишь писаря Васильева. Тот был сильно недоволен расспросами:

— Что вам за нужда, знал бы свое дело и лежал на своем месте.

Тогда Хлопуша пошел к Творогову. По пути он увидел, что яицкие и илецкие казаки «укладываются по возам» — готовятся к отъезду, а потому, придя к Творогову, спросил, что это значит.

Тот объяснил, что, мол, эти казаки приезжали за хлебом, а теперь собираются домой, а он отпускает с ними свою жену. Думается, это вранье не развеяло недоумение, а, напротив, усилило его. Лишь на следующее утро Хлопуша узнал истинную причину смены караулов и казачьих сборов [522] См.: Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 167. .

Замена в критический момент солдатско-крестьянских караулов на казачьи показывает, как «высоко» «крестьянский царь» ценил своих мужиков. Об этом же свидетельствует и то, что на следующий день, покидая Берду с отборными войсками, Пугачев приказал остальной «толпе», состоявшей большей частью из крестьян, «чтоб оне убирались, кто куда хочет». В передаче Хлопуши приказание повстанческих властей командирам звучало следующим образом: «…подите и скажите, чтоб все доброконные с нами были готовы, а пехота чтоб шла куда хочет» [523] Емельян Пугачев на следствии. С. 191; Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 167. . Любопытно, что даже В. В. Мавродин, называвший пугачевщину, как и другие советские ученые, крестьянской войной, считал, что в оставлении Пугачевым своих «мужиков» на произвол судьбы «сказалась оценка крестьянина казаком» [524] См.: Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 475; Т. 3. С. 28. . Кстати, в фольклоре уральских (переименованных из яицких) казаков также отразилось пренебрежительное отношение к мужику. Одно казачье предание повествовало, что «Петр Федорович» собрал большую рать, «да все из крестьян — что толку-то? С такою ратью ничего не поделаешь, хоть бы и совсем ее не было». В другом месте говорилось: «Знамо, расейский народ не воин; расейский народ просто баран, больше ничего» [525] См.: Железнов И. И. Уральцы: Очерки быта уральских казаков: В 3 т. СПб., 1910. Т. 3. С. 169, 205; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 1. С. 216; Т. 2. С. 475; Т. 3. С. 28. . В то же время в той обстановке решение бросить мужиков было единственно верным. «Пугачев понимал, — пишет Мавродин, — что после поражения под Татищевой крепостью правительственные войска попытаются замкнуть кольцо вокруг Берды. Надо было спешить. Увести всё свое большое войско из-под Оренбурга он не мог. Огромное большинство его бойцов составляли пешие — крестьяне, заводские и пр., а уйти от окружения могла только подвижная конница, т. е. в первую очередь казаки» [526] Цит. по: Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 28. См. также: Т. 2. С. 475. . (Интересно, что во время восстания под предводительством Разина казаки также бросили крестьян после поражения под Симбирском осенью 1670 года [527] См.: Соловьев В. М. Анатомия русского бунта. Степан Разин: мифы и реальность. М., 1994. С. 173–175. .) Справедливости ради нужно сказать, что некоторых крестьян Пугачев всё же взял с собой, но чем была обусловлена подобная милость, неизвестно [528] См.: Пугачевщина. Т. 2. С. 336. .

Решение покинуть Берду и двинуться к Яицкому городку через Переволоцкую и Сорочинскую крепости было принято Пугачевым и его приближенными то ли вечером 22 марта, то ли на следующее утро. 23 марта перед выходом из Берды Пугачев приказал Шигаеву, состоявшему «у приходу и росходу денег и всяких вещей главным», раздать «медную казну» — «четыре тысячи рублей». Кроме того, приступили к ликвидации запасов вина, «которого было более сорока бочек». Не успел Шигаев раздать и половины денег, когда «выкачены были с вином бочки», к которым тут же пытались прильнуть пугачевцы «и подняли великий крик». Самозванец, испугавшись, что Голицын застигнет «их в таком беспорядке», приказал выбить «из бочек дны» и «с крайним поспешением выходить всем в поход». Чтобы идти налегке, пугачевское войско взяло с собой только десять пушек, а остальную артиллерию, снаряды и провиант оставили «на Берде» [529] См.: Там же. С. 144, 145, 166, 195; Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 167; Емельян Пугачев на следствии. С. 96, 191; РГАДА. Ф. 6. Д. 505. Л. 205 об.; Д. 506. Л. 89 об.-90 об., 203, 203 об., 480 об., 481; Летопись Рычкова. С. 327, 328. .