Евгений Трефилов - Пугачев

Можно вспомнить также, что сам Пугачев, играющий роль императора-немца, заявлял, будто знает не только немецкий, но и другие иностранные языки, иногда упоминал, что во время «странствий» после свержения с престола побывал в «немецких землях» и одобрял женитьбу «сына», Павла Петровича, на немецкой принцессе. Подобная ситуация, когда в роли народного заступника выступает немец, была бы совершенно невозможна в начале XVIII века, когда не только выходцы из Германии, но и вообще европейцы вызывали крайнюю ненависть у простолюдинов, а русский по крови царь Петр I был назван «немчином» за то, что общался с иностранцами, вводил в стране чужеземные обычаи [646] См., например: Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. По материалам Преображенского приказа. М., 1957. . Из всего вышесказанного, видимо, можно сделать вывод, что во время пугачевщины ненависть к немцам и всему иноземному несколько поубавилась. Помимо прочего, об этом может свидетельствовать и тот факт, что в войско «третьего амператора» вступали немецкие колонисты.

Подытоживая разговор о возможных преобразованиях в «царстве» «Петра III», можно сказать: они были бы, безусловно, значительными, но в то же время их радикализм не следует преувеличивать.

Впрочем, вскоре Пугачеву стало не до реформ.

В апреле 1774 года противники самозванца торжествовали, казалось, окончательную победу.

Среди радостных новостей, приходивших в то время с театра военных действий, было и печальное известие — 9 апреля в Бугульме от лихорадки умер главнокомандующий А. И. Бибиков. Разумеется, смерть такого деятельного военачальника была большой потерей для Екатерины II и ее сановников. Впрочем, победа, одержанная над бунтовщиками под руководством Бибикова, казалась правительству настолько полной, что оно не считало нужным давать новому главнокомандующему князю Щербатову такие же чрезвычайные полномочия, какими обладал Бибиков, а потому вернуло гражданские и административные функции губернаторам, оставив Щербатову лишь руководство войсками [647] См.: Дубровин П. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 397–400; Т. 3. С. 1–3. .

Князь Федор Федорович Щербатов родился в 1729 году, в военную службу был записан в 1744-м в чине поручика. Участвовал в Семилетней и Турецкой войнах. Кстати, во время Турецкой кампании Щербатов отличился при Бендерах — той самой крепости, в штурме которой принимал участие и Пугачев. В 1771 году при вступлении русских войск в Крым Щербатов командовал отдельным корпусом, взял штурмом крепость Арабат, занял Керчь и Еникале, а затем был во главе корпуса оставлен для охраны Крыма. 30 июля 1771 года он был произведен в генерал-поручики, а в конце 1773-го прикомандирован в помощь Бибикову. И вот теперь Щербатову вроде бы только и оставалось добить разрозненные отряды бунтовщиков и поймать самого Пугачева. Казалось, сделать это опытному военачальнику будет нетрудно [648] См.: Там же. Т. 3. С. 6, 7; Оренбургская пушкинская энциклопедия. С. 496, 497. .

После поражения под Сакмарским городком Пугачев во главе отряда примерно в полтысячи человек — казаков, башкир, заводских крестьян и пр. — бросился наутек. Первой остановкой на пути отступавших было село Ташла в 90 верстах к востоку от Сакмарского городка: там беглецы «только што накормили лошадей, то поскакали опять». Через некоторое время они прибыли в башкирскую деревню Красная Мечеть, где и заночевали. Только здесь, по словам самозванца, «опомнился он, что кто с ним остался и кто от него отстали». Далее Пугачев проследовал по территории Южного Урала на Вознесенский завод, а оттуда на Авзяно-Петровские заводы. Наконец, в середине апреля повстанческий отряд прибыл на Белорецкий завод, где находился без малого три недели. Отсюда пугачевское войско двинулось на Магнитную крепость, располагавшуюся в 70 верстах. По разным данным, к этому времени оно уже составляло от двух до шести тысяч человек, главным образом башкир и заводских крестьян, набранных по пути следования самозваного царя [649] См.: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 3. С. 21, 22, 28, 29; Дмитриев-Мамонов А. И. Указ. соч. С. 96—103,105, 106; Пугачевщина. Т. 2. С. 145, 166; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 41–46, 60; Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 165; Емельян Пугачев на следствии. С. 97, 193, 194, 302, 303, 399, 400; Таймасов С. У. Указ. соч. С. ПО; РГАДА. Ф. 6. Д. 512. Ч. 1. Л. 468 об.; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1239. Л. 103. .

Покидая Белорецкий завод, Пугачев приказал сжечь Авзяно-Петровские, а потом и Белорецкий заводы. Жгли не только «заводские», но и «крестьянские строения». «Семейства крестьянские, престарелых, малолетних и женск пол» с Белорецкого завода самозваный царь повелел «гнать за своей толпой». Впоследствии были выжжены и многие другие заводы. Особенное усердие в этом деле проявляли башкиры, в частности Салават Юлаев со своим отцом. Конечно, заводы уничтожались и раньше, но никогда прежде это не происходило по приказанию самого «амператора», ибо во время осады Оренбурга заводы служили для нужд его армии. Теперь же, отступая, самозванец в них не нуждался — напротив, они представляли для него опасность, ибо могли стать опорными пунктами для правительственных войск, а оставшиеся на них приписные крестьяне — проводниками для преследователей, плохо ориентировавшихся в малознакомой местности [650] См.: Дмитриев-Мамонов А. И. Указ. соч. С. 10; Таймасов С. У. Указ, соч. С. 16; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 53–60, 66–71. .

Советские историки В. М. Панеях и Н. И. Сергеева писали: «Эти действия повстанцев были направлены именно против заводов, а не их населения, которое не истреблялось, а в большинстве случаев выводилось в ближайшие крепости и селения. Кроме того, на первых порах заводы чаще всего сжигались при содействии или, во всяком случае, согласии их жителей даже тогда, когда исполнителями указов Пугачева являлись башкиры». Правда, из дальнейших замечаний следует, что действия пугачевцев, в частности башкир, вызывали недовольство заводского населения: «…сожжение заводов на Южном Урале встретило сопротивление не только со стороны их администрации, но и крепостных крестьян и заводских работников, для которых работа на заводе являлась единственным средством существования». Иногда желание примирить факты с идеологическими установками приводит к неожиданным выводам: вышеназванные историки пишут, что после сожжения башкирами Вознесенского завода «заводским людям была предоставлена свобода передвижения. Часть их была увезена в башкирские селения, часть ушла в Уфу, а часть осталась в башкирском отряде» [651] Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 54, 55, 57. . При этом непонятно, о какой свободе передвижения людей, увезенных в башкирские селения, может идти речь.