Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

Понятие «мундир» было введено еще в 1700 г. [905]; он включал в себя «полную дачу»: не только одежду, но и головные уборы, обувь, галантерею и нательное белье и прочее [906]. С осени 1698 г. и до конца 1702 г. драгунский мундир имел своим образцом так называемое «венгерское платье» (венгерский кафтан) [907]. В первые годы реформ мундир (в том числе амуниция, снаряжение и вооружение) и конский убор не соответствовали установленной норме, о чем свидетельствуют многочисленные доклады Петру I генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева [908]. Мундиры были произвольной формы: драгунам первых полков выдали по 4 р. каждому на покупку красных кушака и шапки и темно-зеленого кафтана [909]. Разница между мундирами разных чинов состояла преимущественно «в превосходстве доброты сукон» [910]и в качестве и количестве отделки [911]. В отсутствие «прогрессивных» немецких седел лошади все еще седлались запрещенными царским указом от 1701 г. седлами старого русского типа — громоздкими, подбитыми войлоком, с высокой крышкой и переметными сумами [912].

Попытки выправить положение дел были сделаны почти сразу же: новый «европейский» внешний вид был частью царского замысла по реформированию армии. С 1703 г. отмечены первые централизованные закупки сукна на мундирные кафтаны [913]; начато изготовление немецких седел и мундштучного оголовья для драгунских полков [914]. В именном указе от 8 апреля 1704 г. в качестве требуемой амуниции уже указываются «немецкие седла с войлоки и с пахвы, узды с мундштуки и с наперстьми» [915]; в этом же году драгуны в «уборе немецкой конницы» [916]присутствуют на торжественной встрече турецкого посланника в Москве.

1703–1705 гг. представляли переходный период [917], когда европейские мундир и конский убор постепенно замещали все более ранние формы (в то время материальное обеспечение было крайне разнообразно даже в одном полку). Именно на этот период приходятся первые победы русской кавалерии.

С 1706 г. как часть драгунского обмундирования упоминаются зеленые кафтаны и штаны из оленьих и лосиных кож. В качестве «образцовых» фигурируют кафтаны с бархатными обшлагами и ворониками (для выборного драгунского шквадрона князя А. Д. Меншикова) [918]. Эффектный внешне мундир был призван подчеркнуть престиж военной службы.

В качестве образцовых также могли служить мундиры рейтар Любовицкого, взятых в плен в Калишской операции, после чего присягнувших на службу России. «Доношу вашей милости, что… люди зело изрядные и убраны по-немецки, а особливо мундир на них зело добр: кафтаны темно-зеленые и всем убраны, как Немцы, что ежели велит Бог, сам изволишь увидеть», — докладывал А. Д. Меншиков Петру I 23 сентября 1706 г. [919]

С того же 1706 г. русской армией использовались преимущественного немецкие седла: «Уже на мой полк немецких седел пять сот в готовности есть отпущено ко мне с Москвы и ныне в пути…» — докладывал А. Д. Меншикову полковник драгун Г. И. Волконский в ожидании выступления из Тулы (30 июля 1706 г.) [920]. Положение постепенно налаживалось; к 1706 г. полкам были доданы амуничные вещи, не полученные ранее из‐за недостаточного снабжения. Так, Ингерманландскому драгунскому полку наконец-то были даны шпоры, недоуздки и попоны, задержанные при первичном сформировании в 1704 г. [921]

К этому времени в организации русской регулярной кавалерии были достигнуты более чем серьезные успехи; параллельно оформлялся и структурировался ее вещный мир. В 1708 г. для заготовки мундира и снаряжения была устроена общеармейская Мундирная канцелярия; в скором времени снабжение драгун было передано новосозданной Мундирной канцелярии от кавалерии [922]. С этого года прекратилось снабжение пехоты новыми камзолами: из‐за нехватки средств на обмундирование их предполагалось изготавливать из старых кафтанов и епанчей. Драгуны, как имевшие более высокий статус, получали кожаные камзолы [923].

В 1709 г. были определены цвета драгунского мундира: кафтаны темно-зеленые или белые, а епанчи — красные. В итоге «среднестатистический» драгунский мундир к концу первого десятилетия реформ включал в себя шляпу или, реже, карпуз; черный или красный триповый галстук; зеленый, белый или синий кафтан с красным прикладом и медными пуговицами; камзол козлиной кожи; штаны козлиной кожи; «конные» сапоги со штюльпами, кожаными подвоями или фальшвадами, на высоком каблуке, со съемными (на ремнях) шпорами; чулки; башмаки; портупею, перевязь и лядуночный ремень из яловичной кожи, с медным или железным полуженым прибором [924]. Конский убор включал в себя немецкое седло (его прототипом было седло европейской рыцарской кавалерии) с паперстью, пахвями и железными стременами, мундштучное оголовье, чепрак и чушки (чехлы на пистолетные ольстры), переметные сумы, попону [925].

Так выглядели русские драгуны во время первых крупных боевых успехов — при Лесной осенью 1708 г. и под Полтавой летом 1709 г., когда Россия, по словам В. Г. Белинского, «громами Полтавской битвы возвестила миру о своем приобщении к европейской жизни, о своем вступлении на поприще всемирно-исторического существования» [926]. Европейский военный мундир стал одним из вещественных символов петровских реформ и петровской эпохи в целом.

Следующий виток реформ пришелся на 1711 г., когда были установлены первые штаты русской армии [927]и законодательно закреплено единообразие мундира и конского убора драгун [928]. В конце 1712 г. кавалерия получила новый мундирный регламент (его исполнение было затруднено, особенно в дальних гарнизонах). Расхождение между проектным и реальным мундиром отчасти объяснялось тем, что вещевые подряды не всегда охватывали все обмундирование разом. На этом этапе требуемое единообразие выдерживалось, по возможности, хотя бы внутри полка.

Единообразие мундира и конского убора достигалось прежде всего централизованным, преимущественно отечественным изготовлением (указ от 18 марта 1718 г. «О делании в Москве на армейские полки мундиров полковыми портными» [929]и т. п.); местное производство, кроме того, давало и некоторую экономию средств. В 1720 г. были утверждены новые штаты, табели, а вместе в ними и новые мундирные образцы [930]. Началась унификация офицерского мундира.

Итогом преобразований стало распространение во всей Российской империи общероссийского мундира, полностью соответствовавшего требованиям современной европейской культуры. Разрыв с традициями и переход от «венгерского» кафтана к мундиру по европейской моде стал еще одним «шагом в комплексе мероприятий по созданию армии как социального института, оторванного от населения и служащего опорой престолу <���…> где солдат становился нижним звеном в управляющей вертикали» [931].

Результат реформ был изложен в январе 1722 г. в «Табели о рангах…» в следующей формулировке: «Понеже такожде знатность и достоинство чина какой особы часто тем умаляется, когда убор и прочий поступок тем не сходствует… того ради напоминаем мы милостиво, чтоб каждый такой наряд… имел, как чин и характер его требует» [932]. Нарушители новых порядков наказывались штрафами и ссылкой на каторгу [933]. Побочным эффектом жесткой регламентации стало почти полное вытеснение традиционного костюма из ареала имперской культуры [934].