Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

В этих условиях связь исторической науки и лженауки невозможно установить изнутри первой. Необходим более широкий взгляд, и таким взглядом является уровень медиасферы.

Центральное понятие нашего анализа — лженаука — является самым уязвимым в методологическом отношении. Главная проблема заключатся в том, что оно детерминировано выбором точки отсчета: только внутринаучное позиционирование субъекта анализа позволяет идентифицировать лженаучность тех или иных исторических воззрений. Для обывателя существует не лженаука, а наука, в которой одни ученые по тем или иным причинам (чаще всего к науке не имеющим отношения) критикуют и отрицают достижения других. Иначе говоря, диалог лженауки и общества последним весьма часто воспринимается как диалог с наукой. Беспомощность представителей научного сообщества в решении задачи дистанцирования от лжеученых определяется нерешенностью проблемы демаркации научного знания, спецификой научного этоса, неразвитостью PR — практик в научной жизни и, в случае истории, спецификой познаваемого объекта. Остановимся на них подробнее.

Проблема демаркации, трактуемая как определение универсального критерия научности, стала одной из важнейших проблем в философии науки ХХ века, однако так и не получила удовлетворительного решения, не смотря на упорные усилия логических позитивистов, неопозитивистов, исторического направления в философии науки. В процессе ее разработки были установлены смена типов научной рациональности и парадигм, описаны выдвижение новых идей, гипотез, различия в системах идеалов и норм научность в естественнонаучных и гуманитарных областях, выявлены механизмы смены поколений в научном сообществе, а также его дифференциации по темам, подходам, школам. Тем не менее, для различения науки и ненауки приходилось и приходится использовать комбинированные критерии, эффективно работающие в одних частных случаях, и не дающие результата в других. В настоящее время не сформирована система понятий, позволяющих дифференцировать и четко фиксировать маргинальную зону между наукой и ненаукой. Как показывает А. М. Конопкин, околонаучное знание описывается с помощью таких терминов, как псевдонаука, паранаука, лженаука, идеологизированная наука, патологическая (девиантная) наука, альтернативная (нетрадиционная) наука, квазинаука, антинаука, «грязная» наука (junkscience), анормальное знание, фальсифицированная наука, фолк — наука («народная наука»), репрессированная наука, часто употребляемых в качестве синонимов [185] Конопкин А. М. Когнитивные и социальные предпосылки псевдонауки: автореф. дисс… канд. филос. наук. — Самара, 2010. С. 10. . В основу демаркации кладутся разнообразные критерии, от формальных до предметных (истинность, метод, институциональный статус автора концепции, этическая чистота, идеологизированность, ангажированность). Мы будем использовать для фиксации лженауки понятие, выдвинутое С. А. Лебедевым, в соответствии с которым лженаука — это «идеи и концепции, выступающие от имени науки, мимикрирующие под нее путем имитации некоторых ее внешних черт (дискурсность, рациональность, апелляция к опыту, практике и социально — важным целям), однако не выдерживающие серьезной критики со стороны соответствующего профессионального научного сообщества на соответствие ее заявок общепринятым стандартом научности знания» [186] Лебедев С. А. Философия науки: Словарь основных терминов. [Электронный ресурс] URL: http://www.terme.ru/dictionary/905/word/lzhenauka (дата обращения 30.04.18). .

Этос науки — это система ценностей и норм, разделяемая представителями научного сообщества. Как показал Р. Мертон, нормы научного этоса одновременно техничны и моральны, формируясь на основе правил научного метода, они вбирают в себя моральную оценку и лежащую в ее основе ценность [187] Merton R. K. The Sociology of Science / Ed. by N. W. Storer. — Chicago: University of Chicago Press, 1973. Р. 270. , и формируются вокруг базовых императивов: универсализма, коллективизма, бескорыстности и организованного скептицизма. Из первого императива следует внеличностный, объективный характер научного знания. Беспристрастный поиск объективной истины выносит за скобки личностные маркеры, заставляя ученого писать в безличном стиле и быть самокритичным, проверяя и перепроверяя свои результаты. Самопрезентация в науке всегда играет минимальное значение, поскольку решающую роль в вынесении решения о состоятельности идей и заслугах индивида принадлежит научному сообществу. Отдельный же ученый даже не сразу привыкает говорить от своего имени (вспомним весьма сильную отечественную традицию писать научные тексты безлично или пользоваться не менее расплывчатым «мы», присоединяющего к автору его учителей и авторитетов), но не от имени своих регалий; ориентируясь на результат, значение которого понятно специалистам, он пренебрегает формой изложения, используя привычный научно — академический стиль, обрекает себя на безразличие массовой аудитории. Скромный ученый со скучным малопонятным текстом не имеет преимуществ на ярмарке тщеславия медиасферы.

Разумеется, ситуацию можно исправить, обучая научных работников технике самопрезентаций. На Западе Science communication представляет собой самостоятельную научную область, призванную формировать у ученых прикладные знания о том, как строить свой диалог с обществом, как представлять себя и свои результаты коллегам и дилетантам. В нашей стране научному сообществу только предстоит осознать важность этой дисциплины (первой ласточкой является магистерская программа по научной коммуникации Университета ИТМО). Повсеместно PR — практики в отечественных научных и образовательных учреждений концентрируют усилия собственных пресс — служб вокруг имиджа вуза (института), не занимаясь продвижением научных исследований сотрудников. Обзор деятельности академических и университетских PR — структур, проведенный Агентством SPN Communications в рамках совместного с РВК проекта [188] РВК и SBN: Исследование коммуникативных практик научно — образовательных организаций РФ [Электронный ресурс] URL: http://www.xn–80adicoibgipeej9b.xn-p1ai/news/759 (дата обращения: 17.08.17). , показывает дефицит организационных PR — специалистов (0,4–2,6 PR — специалиста на 1000 работников научной/образовательной организации в России vs 4–7 — на Западе) и низкое качество осуществляемого ими PR — сопровождения. Историческая наука оказывается «молчаливым меньшинством», сдавая позиции креативной околонауке.

История как наука представляет собой очень удобный объект для лженаучных построений. Во — первых, сами ученые — историки признают принципиальную непознаваемость прошлого. Источники о прошедших событиях являются, в большинстве случаев, результатом субъективного восприятия действительности и такого же субъективного их отражения в документах. Интерпретация исторических документов историками также в свою очередь субъективна, в силу чего реконструкция объективной исторической реальности становиться невозможна. Историческая наука понимает невозможность преодоления субъективизма в исторических исследованиях, поэтому методология истории призывает историков пытаться преодолевать его, оставляя за ними право на авторскую точку зрения, чем активно пользуются представители лженауки.