Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

Сообщения электронной коммуникации также отражают когнитивную активность субъекта, а активизация роли социальных сетей в функционировании общественного сознания меняет институциональные условия диалога науки и общества. Неформальное знание, производимое обывателями вне институциональных практик, часто объективируется сегодня в форме контента социальных сетей, сетевых записей различных форматов (микроблог, блог, твитт, пост и т. п.). Повседневное обыденное знание, ранее бытовавшее преимущественно в устной форме и проникавшее в массовое сознание и массовую культуру через систему культурных цензов, в условиях социальных сетей становится публичным и получает новые механизмы влияния (лайки, репосты), не только обеспечивающие его массированное тиражирование, но и прямую включенность в процессы формирования репутаций и общественного мнения. Быстрыми темпами складываются дискурсивные правила производства сетевого неформального знания, обеспечивающие востребованность конкретного сообщения.

Диалог науки и общества выстраивался в обществах Модерна в специфической коммуникационной ситуации, ключевыми субъектами которой были институциализированные СМИ (профессиональные коммуникаторы), переводившие для пассивной аудитории узкоспециализированный язык ученых на язык масс. Аудитория социальных сетей активна, дистанцирована от коммуникационных потоков традиционных СМИ и ориентирована на собственных лидеров мнения. Однако последние в выдвижении своих мнений часто не дифференцируют научное и лженаучное знание, руководствуясь в работе с информацией критериями вкуса, а не объективностью и достоверностью данных.

В результате социальные сети переполнены лженаучной информацией, что затрудняет популяризацию науки. Ключевой проблемой обеспечения эффективности диалога науки и общества является неизученность неформального знания социальных сетей, способов его формирования и интеграции в его корпус источников научного/лженаучного характера.

Таким образом, в представленном читателю параграфе было дано развернутое определение понятия лженауки и осуществлена попытка ответить на вопрос, зачем она нужна массовой публике. Отмечается, что лженаучное мифотворчество сопряжено с процессом мифологизации науки, в результате чего в медиасреде идентификация именно научного знания оказывается для обывателя достаточно сложной задачей. В этой связи с нового ракурса рассмотрен феномен неформального знания, приобретающего в цифровую эпоху публичный характер. Неформальное знание социальных сетей подчинено алгоритмам производства постправды, создающей возможности для тиражирования лженауки в медиасреде, что осложняет развитие научного знания.

Представления о прошлом являются ключевым ресурсом социального конструирования настоящего. Знания о том, что было, многофункциональны в социальной реальности: обеспечивая основания социальной коммуникации на всех ее уровнях, они формируют индивидуальную и коллективную идентичность, задают векторы интеграции и дезинтеграции, обеспечивают когнитивную платформу социальных оценок и решений. Система производства знаний о прошлом полисубъектна и тотальна по масштабу, поскольку их многофункциональность предполагает значимость вклада каждого социального субъекта. История — всенародное достояние в полном смысле этого слова, поскольку нет в обществе индивида или группы, которому бы она не понадобилась бы, и, наоборот, нет в обществе индивида или группы, не производящих знаний и прошлом. Востребованность исторических знаний универсальна в социальных практиках, как метко отметил Д. Тош, «какими — то знаниями о прошлом обладает практически каждый; без него человек полностью выключен из социальных и политических дискуссий, точно так же, как потерявший память утрачивает большинство возможностей нормального человеческого общения» [179] Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка; пер. с англ. — М.: Весь Мир, 2000. С. 11. .

Исторические знания качественно разнородны в силу многообразия типов познания, их социальный потенциал неравноценен, а отношения между их разными дискурсами — не нейтральны. Производимое исторической наукой как социальным институтом специфическое научное историческое знание о прошлом, не смотря на все дискуссии о статусе гуманитарных наук, остается максимально близким к эталонам объективности и достоверности, а потому оно открыто для всех агентов исторической памяти. Надежное прошлое в долгосрочной социальной перспективе дает большие преимущества, чем прошлое приятное/удобное, чем и объясняется высокий уровень востребованности исторического знания «от науки», а также его способность «синхронизировать» многообразие социальных знаний о прошлом, и, если и не приводить его к полифонии, то, хотя бы, избегать явной какофонии.

Однако ненаучные представления об истории отнюдь не являются покорным ведомым для науки, нередко они открыто бунтуют против ее авторитета или используют его как трамплин. Расцвет неформальной истории, пришедшийся на милленарный рубеж, совпал со сломом методологической парадигмы истории институциональной, и это совпадение не было случайным. В рамках данного параграфа мы сосредоточимся на феномене исторической лженауки, «интегрирующем» эти два мира, мир исторической науки и творческой памяти масс, и попытаемся охарактеризовать закономерности, детерминирующие ее продвижение и популярность в современной медиасфере. Наш анализ потребует совмещения языка двух разных дисциплинарных областей — истории идей и социального конструктивизма, которые мы попытаемся реализовать с помощью терминологического аппарата теории коммуникации. Иначе говоря, мы будем рассматривать блок определенных идей (обозначив их как историческую лженауку), учитывая а) интеллектуальные процедуры их производства; б) институциональный статус их авторов; в) социокультурную специфику коммуникационного канала, используемого для их тиражирования; г) их роль в воспроизводстве социального целого.

К понятию «медиасфера» относят часть общественной системы, связанную с функционированием медиа, средств массовой коммуникации. Термин этот относится к числу новых, содержание его еще не устоялось. В узком смысле к медиасфере относят всю совокупность традиционных СМИ, в широком — все современное коммуникационное пространство, построенное на интегрировании массовых медиа (печать, радио, телевидение) и Интернет — технологий. М. А. Буряк определяет понятие медиасферы следующим образом: «медиасфера — это совокупность идей, тем, мнений и других нематериальных сущностей, представленная медиатекстами, обладающими следующими признаками: важность, значимость для разных групп аудиторий, сиюминутность, злободневность, открытость для многочисленных интерпретаций» [180] Буряк М. А. Медисфера: концептуализация понятия // Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2014. Вып. 2. С. 209. . Отметим, что медиатексты сложно рассматривать в отрыве от порождающих их каналов, которые, кстати, и задают их сущностные признаки.