Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Сам Завгаев предпочитал руководить Чечней из　своего кабинета в Москве, с нетерпением ожидая, когда через его руки потекут вожделенные триллионы рублей «на восстановление народного хозяйства Чечни», уничтоженного российскими бомбами.

Между тем, под Первомайским войска еще два раза ходили на штурм поселка, оба раза откатываясь с тяжелыми потерями.

Только на окраинах села обнаружили более 200 трупов российских солдат и офицеров. Среди них — начальник спецотдела СОБРа подполковник Андрей Крестьянинов. Именно в этот момент с Барсуковым произошла истерика, и он чуть было сам не повел войска на очередной штурм.

В такой обстановке в Москве начала заседать вновь избранная Дума, где более трети мест получили коммунисты. В итоге новым спикером Думы стал дружок Зюганова Геннадий Селезнев, а председателем думского Комитета по безопасности еще один коммунист — Виктор Ильюхин, бывший советский прокурор, возбудивший уголовное дело еще против Михаила Горбачева за принятие нового закона о печати, гарантировавшего свободу слова в стране. Это, по мнению Ильюхина, было равно государственной измене. Ретивого прокурора, объявившего войну генсеку партии, тогда, в условиях нарождающейся свободы, не только не расстреляли, но даже и не выгнали с работы. После этого он стал чрезвычайно смелым. Его способности профессионального плакальщика и провокатора могли поставить под угрозу безопасность кого угодно и чего угодно, что он вскоре, возглавляя Комитет по безопасности, с блеском доказал.

А под Первомайским войска снова предприняли　два штурма. Оба были отбиты. «Потоки крови и лжи», — передавал с места событий собственный корреспондент «Известий» Яков.

И тогда к Первомайскому придвинулись системы «Град». Реактивные минометы залпового огня типа «Град» и «Ураган» считались системами оружия массового поражения и запрещались к применению в густонаселенных районах международными конвенциями. Но конвенции предусматривали использование этого варварского оружия только в войнах на чужой территории. В них ни слова не говорилось об использовании этих систем массового поражения на собственной территории против своего взбунтовавшегося народа.

Генерал Михайлов объяснил прибытие «Градов» к селу тем, что все заложники уже расстреляны Радуевым и чикаться с бандитами больше нечего. В действительности же все заложники (кроме четырех, погибших под российскими авиабомбами) были еще живы. И генерал знал это. Потому и бегали его номенклатурные очи.

Президент Ельцин оправдывал действия нового великого полководца генерала Барсукова и возмущенно говорил: «Басаева упустили тогда! Хотите, чтоб и Радуева упустили? На этот раз мы его поймаем или уничтожим!»

«Упустили Басаева» — это был явный камень в огород Черномырдина, который ныне сидел тише воды и ниже травы, делая вид, что его ничего не заботит, кроме тех постов, которые его фракции НДР удастся получить в Думе.

В ночь с 17 на 18 января всех ждал новый сюрприз. Этой ночью Радуев, прорвав кольцо окружения, вывел свой отряд со всеми заложниками в Чечню, потеряв в ночном бою 15 человек и оставив 17 раненых на милость федерального командования. В итоге, хотя Президент и очень возмущался, что в Буденновске упустили Басаева, в Первомайском упустили и Радуева.

В очередной раз оскандалившиеся «маршалы» стали рассказывать Президенту такие сказки, в сравнении с которыми сказки Шехерезады выглядели архивными документами. Оказывается, в Первомайском Салман Радуев соорудил что-то среднее между линией Мажино и линией Маннергейма. Потому так долго пришлось топтаться армии под селом и потерять столько людей. Президент поверил в каждое слово своих любимых силовиков и не постеснялся повторить эти слова на весь мир, сказав в очередном телеинтервью: «Мы-то думали закончить в один день. Мы-то думали, что там соломенные домики! А там доты, дзоты, специальные сооружения, горы оружия, тяжелая техника! Там под землей огромная опорная база Дудаева! Горы оружия!» И Президент показал рукой, какой размер у этих гор оружия.

Всем было ясно, однако, что операция провалилась. Комментируя слова Президента о дотах, дзотах и горах оружия, газеты писали: «Если чеченцы соорудили в Дагестане огромную подземную базу, то куда смотрели все наши ФСБ и ГРУ, все эти Барсуковы, Степашины, Грачевы, Шахраи, Егоровы? Боевики, оказывается, не только ездят по России сквозь армии Грачева и Куликова, сквозь границы Николаева. Боевики еще и строят, где хотят».

Никто уже не понимал, то ли Дудаев еще раз посмеялся над полным бессилием российских силовых ведомств, то ли эти самые ведомства, возглавляемые ФСБ еще раз посмеялись над своими руководителями и подставили их в надежде на новую смену своего руководства.

«Вся операция прорыва Радуева настолько незатейлива, что просто поразительно, как наши командиры не предугадали такого развития событий, — сообщала с места событий журналистка Юлия Калинина. — Как будто они хотели выпустить Радуева. Какая же запредельная беспомощность во всем: и в планировании операции, и в практическом воплощении. Неужели наши федеральные силы действительно ничего не могут, кроме как послушно погибать по приказу высокого командования».

Все это, однако, не помешало генералам Барсукову и Куликову появиться 20 января перед журналистами с важным видом спасителей отечества. Объявив, что операция по захвату села Первомайское проходила туго из-за нерадивости и неопрятного внешнего вида генерала Михайлова, который отстранен от должности начальника Центра Общественных Связей ФСБ, Барсуков заметил: «Чеченец может только убивать. Если не способен убивать, то он грабит. Если и это не способен делать, то он ворует, а другого чеченца нет. Таким образом, — подвел итог директор ФСБ, — чеченцы либо убийцы, либо бандиты, либо воры!» Таких характеристик российским национальным меньшинствам не рисковали давать ни Александр Баркашов, ни Анатолий Иванов, ни Владимир Жириновский, которых открыто считали фашистами. Журналисты оцепенели. Ведь перед ними был не какой-нибудь умалишенный в камуфляже со свастикой, а шеф ФСБ!

Что касается оперативной части, то Барсуков, тонко улыбаясь, заметил, что боевикам удалось уйти, поскольку он не ожидал, «как быстро они способны бегать босиком по снегу».

«Особо опасный государственный преступник, особо глупый государственный деятель», — охарактеризовал Барсукова известный столичный публицист Александр Минкин, опубликовав на страницах газеты «Московский комсомолец» заявление на имя генерального прокурора России.

«Господин генеральный прокурор! — писал Минкин. — Конституция России в ст. 29 говорит: „Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду“. Уголовный кодекс РФ в разделе „Государственные преступления“ в ст. 74 говорит: „Умышленные действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, на унижение национальной чести и достоинства, пропаганду… неполноценности граждан по признаку… национальной или расовой принадлежности… совершенные должностным лицом, наказываются лишением свободы до 5 лет… А в случае, если эти действия повлекли гибель людей или иные тяжкие последствия, — до 10 лет“.