Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Директор ФСБ генерал армии Барсуков заявил: „Чеченцы либо убийцы, либо бандиты, либо воры“. Таким образом, генерал Барсуков совершил государственное преступление. Поскольку он не частное лицо, а один из силовых министров, в его подчинении десятки тысяч вооруженных людей, обязанных беспрекословно выполнять приказы своего командира. Если, как утверждает Барсуков, все живые чеченцы — убийцы, бандиты или воры, то хорошие чеченцы — это мертвые. Эти кремлевские взгляды, очевидно, и есть идеологическое обоснование бомбежек городов и ювелирного применения установок залпового огня.

Мы никогда не обольщались по поводу интеллекта генерала армии Барсукова. Но его детское объяснение, что боевики прорвались и ушли в Чечню, потому что слишком быстро бегают босиком, поставило точку в вопросе об умственных способностях шефа ФСБ. Если Федеральная Служба Безопасности в руках такого человека, то, уважаемый генеральный прокурор, нет сомнений — ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!»

Почувствовав себя сильными, как никогда с 1986 года, красные, уже не стесняясь, открыто говорили, как они собираются отомстить всему населению России, которое даже не подумало защитить своими телами родную партию от демократов в 1991 году. «Все отправятся в лагеря и на трудовое перевоспитание!» — грозили на митингах провокатор Анпилов и генерал Варенников. Опубликованная Зюгановым программа, где невнятно говорилось о том, что коммунисты сохранят в стране все виды собственности, вызвало яростный визг собравшихся за его спиной безработных парторгов и обвинение в предательстве «интересов народа». Парторги, оставшиеся без должностей, стали пролетариатом конца XX столетия. Они хором вопили, что Зюганов скатился в социал-демократическое болото. Сам Зюганов успокаивал их тем, что парткомы будут восстановлены на всех предприятиях независимо от форм собственности.

«Вздор и утопия!» — сказал бы по этому поводу товарищ Ленин.

«Товарищи! — скрипучим голосом вещал перед разволновавшимися парторгами генерал Варенников. — Ошибается тот, кто считает, что Геннадий Андреевич Зюганов склонился в сторону социал-демократии. Это ошибка, товарищи! У нас есть еще программа-максимум, которую мы еще не опубликовали!»

Зюганов был спрошен, что это еще за программа-максимум, которую коммунисты держат в секрете. Зюганов ответил, что генерал Варенников уже впал в старческий маразм и нечего слушать, что он несет.

Но и программа-минимум у Зюганова была замечательной: повсеместное увеличение зарплат, пенсии, восстановление вкладов, резкое увеличение производительности труда и уровня жизни населения. На вопрос, где он возьмет на все это деньги, лидер коммунистов делал загадочное лицо и говорил о каких-то 300 миллиардов долларов, которые российские граждане держат от греха подальше в западных банках. Как он намерен их вернуть? Путем возбуждения уголовных дел. Как в старые времена: будем держать в заключении и бить до тех пор, пока сам не вернешь. А потом расстреляем.

В своих теоретических выкладках вождь коммунистов шел еще дальше. Он сам, будучи крупным ученым, и его ближайшие политические и экономические соратники предвидят, что поток западных субсидий после их прихода к власти может прекратиться, и коммунистическая власть может столкнуться с «голодными бунтами». Но мы готовы и к этому, не вдаваясь в подробности пояснил Зюганов. Он мог бы добавить: «Всегда готовы!» Как поступали коммунисты во время голодных бунтов, все еще хорошо помнили.

«Страна, — вещал далее вождь-робот, — теряет продовольственную независимость благодаря широкому импорту продовольствия из-за границы. Там, где теряется продовольственная независимость, там теряется и политическая! Мы прекратим импорт продовольствия из-за границы и поддержим отечественного сельхозпроизводителя».

Без сомнения, коммунистам было невыносимо больно смотреть на заставленные товарами магазины, как когда-то в партийных спецраспределителях. Еще больнее было видеть полное отсутствие очередей, которые во времена их правления были основным признаком покойного СССР. Очереди за всем: за колбасой, за мукой, за сахаром, за носками, за колготками. Народ должен всю жизнь проводить в очередях, борясь за выживание, а не умничать! Другими словами, товарищ Зюганов снова подтвердил, что не боится голодных бунтов.

Что же касается «продовольственной независимости», то ее потерял в незапамятные времена еще Советский Союз, а вовсе не ельцинская Россия. Всех часто беспокоил вопрос, как мог Ленин, как-никак человек с высшим образованием и весьма начитанный, проводить такую странную политику по отношению к российскому крестьянству. Вождь, как известно, объявил крестьянство «мелкобуржуазной стихией», разделил их на кулаков, середняков и бедняков и в итоге привел русское крестьянство почти к поголовному истреблению. Благодаря ленинскому　гению русских крестьян было уничтожено больше, чем Гитлеру удалось уничтожить евреев. На что же рассчитывал вождь мирового пролетариата? Разве он не понимал, что страна, лишившись «сельхозпроизводителя», неминуемо потеряет продовольственную независимость, а потом, естественно, и политическую. Вождь все это прекрасно понимал, но нисколько подобного развития событий не страшился. Главное было обеспечить сытную жизнь сплотившейся вокруг него номенклатуре и кое-какому «активу». А остальные могли подыхать с голоду или стоять в очередях всю ночь с обязательной явкой на работу на следующее утро.

КПРФ Зюганова объявила себя наследницей не только КПСС, но и ВКП(б), а следовательно и наследницей ленинско-сталинских методов прихода к власти и ее удержания. Хотя Зюганов, чей рейтинг еще неофициального кандидата в будущие президенты во много раз опережал всех других потенциальных кандидатов, включая и впавшего в инфантильность Ельцина, успокаивал своих сторонников, неустанно повторяя, что коммунисты придут к власти исключительно парламентским путем, и он, и его сообщники отлично понимали, что путем выборов власть можно получить чисто формально. А для того, чтобы полученную власть реализовать, нужна сила. Несмотря на большое количество сторонников в ФСБ, МВД и армии, Зюганов знал, что силовые действия нужно будет предпринимать стремительно, и для этого на первых порах нужно иметь собственные боевые вооруженные отряды, пусть даже в небольшом количестве. Часть подобных отрядов уже была создана, часть — стремительно создавалась. Причем　ФСБ, погрязшая в боях с Дудаевым и Новодворской, упорно делала вид, что ничего не замечает.

Отряды красных штурмовиков делились на три категории подразделений. Первая категория — «Группа объединенных отрядов» — состояла из сотрудников органов внутренних дел, потерявших работу после 1991 года, бывших молодых сотрудников райкомов, тогда же оставшихся не у дел, и членов так называемых «комсомольских оперативных отрядов», откуда в свое время черпал свои кадры КГБ.