Томас Вебер - Становление Гитлера. Сотворение нациста

Во многих отношениях принцесса Тереза воплощала собой город, в котором она жила и который даст рождение нацистской партии. Мюнхен был старым средневековым городом, который в течение веков был резиденцией династии Виттельсбахов, правившей Баварией. Однако, поскольку Бавария долгое время была европейским захолустьем, Мюнхен уступал в размере и в значении крупным городам Европы. И всё же к восемнадцатому веку началось превращение Мюнхена в изысканный город искусств. К тому времени, когда в него прибыл Гитлер, он славился своей красотой, своими искусствами и своим либерализмом, что сосуществовало с традиционной баварской жизнью, с упором на католическую традицию, культуру пивных залов, кожаных штанов и духовых оркестров. Жизнь в Швабинге, наиболее богемном предместье Мюнхена, напоминала жизнь в парижском Монмартре, в то время как жизнь всего лишь через несколько улиц в основном была схожа с жизнью жителей баварской деревни, поскольку большая часть населения Мюнхена переехала в город только лишь в предшествующие десятилетия из баварской сельской местности. Довоенный Мюнхен едва ли был городом, где мог бы родиться политический экстремизм.

С написанием книги « Первая война Гитлера » мне стало ясно, что все наши предыдущие объяснения того, как Адольф Гитлер превратился в нациста, более не являются логичными. В то время как исследования и написание книги позволили мне понять, какую роль война в действительности играла в развитии Гитлера и какую роль придуманная им история о его военном опыте будет играть в политическом смысле в грядущие годы, это также сформулировало новую загадку: как стало возможным то, что Гитлер превратился в знаменитого пропагандиста возникающей нацистской партии в течение всего лишь одного года, и вскоре после этого стал не только лидером партии, но и искусным и умелым политическим дельцом?

Ответ на этот вопрос, который был дан множество раз в различных вариациях с момента публикации Mein Kampf, состоял в том, чтобы представить Гитлера как человека, вернувшегося с войны с радикальной, но неопределённой предрасположенностью к правым политическим взглядам; как кого-то, кто не высовывался в течение месяцев революции, которую он пережил в Мюнхене, и кто затем вдруг осенью 1919 года стал политизирован, впитывая как губка и усваивая все идеи, выражаемые людьми, с которыми он встречается в армии в Мюнхене. Относясь с глубоким уважением к историкам, выражающим эти взгляды, я всё же стану доказывать в этой книге, что сохранившиеся свидетельства о том, каким образом Гитлер превратился в нациста, указывают в совершенно ином направлении.

«Становление Гитлера» также оспаривает ту точку зрения, что Гитлер был просто нигилистом и непримечательным человеком без каких-либо истинных качеств. Не был он также до написания Mein Kampf и «барабанщиком» для других. Эта книга не соглашается с утверждением, что Гитлера лучше всего можно понять как кого-то, кто «направлялся» кем-то другим и кто, следовательно был лишь немного более, чем пустая оболочка, на которого немцы могли направлять свои желания и идеи. Более того, эта книга отвергает ту идею, что Mein Kampf был лишь немного более, чем систематизацией идей, распространявшихся Гитлером с 1919 года.

В соответствии с собственным заявлением Гитлера в его квази-автобиографической книге Mein Kampf, опубликованной в середине 1920‑х годов, он стал тем человеком, кого мир знает, в конце войны, во время левой революции, разразившейся в начале ноября и свергшей монархов по всей Германии. В это время он вернулся в Германию после недавнего отравления горчичным газом на Западном фронте. В Mein Kampf Гитлер описывает, как он реагировал на новости, внезапно сообщённые пастором, приписанным к его военному госпиталю в Пазевалке, недалеко от Балтийского моря, что началась революция и что война окончена и была проиграна. В соответствии с Mein Kampf, он выбежал из комнаты, пока пастор всё еще обращался к пациентам госпиталя: «Для меня было невозможно больше там оставаться. В то время как всё вновь начало темнеть перед моими глазами, спотыкаясь, я нащупал свою дорогу обратно в спальню, бросился на койку и зарыл свою пылающую голову в одеяла и подушки».

Описание Гитлером возвращения его слепоты, впервые пережитой на Западном фронте вследствие газовой атаки британцев в середине октября, представляет собой кульминацию драматического превращения, которое предположительно сделало его правым политическим лидером. Он описывает, как в ночи и дни после того, как он узнал о социалистической революции, испытывая при этом «всю боль в глазах», он принимает решение о своём будущем: «Я, тем не менее, твёрдо решил теперь стать политиком».

Предшествующие 267 страниц Mein Kampf были ничем иным, как основой для этого одного предложения. Они подробно описывают, как его детство в глубинке Австрии, проведённые им годы в Вене, и, прежде всего, четыре с половиной года с Шестнадцатым Баварским Резервным пехотным полком за Западном фронте, превратили его в национал-социалиста, из неизвестного солдата в воплощение неизвестного солдата Германии — вкратце, процесс того, как он сначала превратился в человека, которого ослепляет простая мысль о социалистической революции, и затем в радикального правого антисемитского и антисоциалистического политического лидера. Рассказывая в Mein Kampf историю своей жизни, Гитлер следовал условностям воспитательного романа [ Bildungsroman ], что в своё время немедленно было бы распознано почти всеми его читателями — романа, который рассказывает о том, как главный герой взрослеет и развивается в течение его или её формирующих лет, как морально, так и психологически, выходя в мир и ища приключений.

Наша история начинается сразу же после выпуска Гитлера из госпиталя в Пазевалке и его предположительного драматического превращения. В ней в трёх частях рассказываются две параллельные истории: как Гитлер стал нацистом и превратился в лидера, немедленно узнаваемого для всех нас, а также как Гитлер создал альтернативную, вымышленную версию своей трансформации. Две истории взаимно переплетаются, потому что то, как он создал альтернативное повествование о своём превращении, было составной частью его попыток выстроить для себя место в политике и создать восприятие политического пробела или пустоты, который только он может заполнить. Другими словами, только рассказывая обе истории, можно прояснить, как Гитлер действовал в качестве манипулирующего и коварного политического ловкача.

20 ноября 1918 года вскоре после выписки из военного госпиталя в Пазевалке двадцатидевятилетний Адольф Гитлер оказался перед выбором. После его прибытия на Штеттинский вокзал в Берлине по пути в Мюнхен, куда он должен был явиться в демобилизационное подразделение своего полка, у него был выбор из нескольких маршрутов, чтобы попасть на вокзал Анхальтер, откуда отходили поезда на Баварию. Наиболее очевидным был самый короткий — через центр Берлина вдоль Фридрихштрассе. Идя этой дорогой, он, скорее всего, мог видеть или слышать в отдалении огромный социалистический митинг и марш, проходившие в тот день как раз рядом с бывшим имперским дворцом, из которого еще совсем недавно сбежал кайзер Вильгельм II.