Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Десятеричная система не была нововведением, судя по источникам, она существовала еще в империи хунну [116] P. B. Golden, An Introduction to the History of the Turkic Peoples, op. cit., p. 65. , также использовалась в государствах кереитов и найманов, которые были одними из самых важных монгольских «княжеств» до образования империи Чингисхана. Весьма вероятно, что такая общественно-политическая структура лежала в основе всех кочевых государств средневековой степи. Так, среди 95 минганов, образованных Чингисханом, были группы (иргэны), примкнувшие к монголам и включенные в военную систему империи во главе с собственной традиционной аристократией.

В то же время другие группы были образованы из людей различного происхождения, из бывших подданных враждебных государств, которые отказались подчиняться монголам («булга иргэн»). Когда такое кочевое «княжество» удавалось победить, его правящий род уничтожался, а подданные распределялись между приближенными Чингисхана. Так, например, великий хан повелел: «Пусть [два его полководца] Джэбэ и Субэдэй начальствуют над теми тысячами [каждый распоряжается своей тысячей], которые они стяжали в качестве военной добычи» [117] Histoire secrète, § 221, The Secret History of the Mongols, op. cit., vol. I, p. 151. . Покоренные кочевые группы регулярно пополняли состав монгольского войска, а военная интеграция в государствах номадов была равнозначна политической. Для того чтобы уничтожить прежние политические связи и перемешать всех подданных между собой, они распределялись между различными единицами десятеричной системы. Смешению кочевников помогало введение военного института «тама», который Рашид ад-Дин определял как «особенное войско, которое отрывалось от сотен и тысяч, чтобы отправиться жить в один из регионов империи». Речь идет о военных отрядах, сформированных из людей, выведенных из состава других десятеричных подразделений для создания новых формирований, которые расквартировывались в приграничных землях. Так, Угэдэй послал своего военачальника Чормагана в Азербайджан — на тот момент самую западную провинцию империи — во главе четырех туменов, набранных подобным образом, причем один из них состоял из уйгуров, карлуков, туркоманов, а также воинов из Кашгара и Кучи [118] Rashīd ad-Dīn, Jāmi’ at-tavārīkh, dans Classical Writings of the Medieval Islamic World. Persian Histories of the Mongol Dynasties, vol. III, op. cit., p. 30. (Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. Л. А. Хетагурова. Т. 1. Кн. 1. — М.; Л.: АН СССР. 1952. С. 100.) .

Перераспределение воинов разного происхождения между войсковыми частями приводило к значительным передвижениям населения внутри империи. В итоге подданные должны были почувствовать себя воинами «Йеке монгол цэриг» и членами «Йеке монгол улус», то есть монголами в политическом смысле этого слова. Таким образом, армия, созданная Чингисханом, стала инструментом для создания единого централизованного государства, что позволило перейти от политической раздробленности к империи. Многие источники указывают на железную дисциплину монгольского войска и видят в ней одну из причин военных успехов Чингизидов. Например, тот, кто оставлял свое военное подразделение, подлежал казни, как и военачальник, принявший дезертира. Жесткие правила в монгольской армии должны были помешать восстановлению старых политических групп среди кочевников и возвышению нойонов, которые не могли привлечь на свою сторону больше сторонников, то есть руководить бóльшим количеством воинов и семей, чем им было предписано, чтобы не создавать тем самым угрозу власти.

Другим военным инструментом объединения государства были центральные войска или внутренняя армия, иными словами, императорская гвардия, которая называлась «кешик». Она была создана Чингисханом после 1204 г.; каждый член семьи правителя имел право держать при себе кешиктенов. При Чингисхане кешик состоял из одного тумена и подразделялся на дневную и ночную стражу, а также на колчаноносцев [119] «Хорчины». Порой переводятся как «оруженосцы» или «стрелки». — Прим. пер. и багатуров («богатырей», «доблестных воинов»), которые были элитой монгольского войска. Он формировался из сыновей нойонов и покоренных правителей, которые становились в некотором роде заложниками. Однако простые люди также могли попасть в элитную гвардию, проявив свой талант. Кешик был кузницей новой имперской аристократии, члены которой имели одинаковую подготовку и разделяли общие ценности, из него выходили все крупные чиновники и администраторы Монгольской империи [120] T. T. Allsen, Mongol Imperialism, op. cit., pp. 99–100; C. P. Atwood, Encyclopedia of Mongolia and the Mongol Empire, op. cit., p. 297. . Так, нойон Чормаган вначале служил колчаноносцем Чингисхана.

Помимо этого, дневная стража подразделялась на всевозможные категории в соответствии с хозяйственными обязанностями: стольники, сокольничие, конюхи, оружейники, повара и т. д. Кешик, по сути, был окружением императора. Другие кешиктены были секретарями, кто-то из них отвечал за составление императорских указов («ярлыков»). Ключевые министры также были частью императорского кешика, который таким образом становился центральным органом монгольской администрации [121] Histoire secrète, § 192, 229, The Secret History of the Mongols, op. cit., vol. I, pp. 114, 157–158; Song Lian, Yuanshi, op. cit., vol. VIII, pp. 2524–2525. , что подводит нас к разговору об имперском управлении.

Отсутствие различия между домашним окружением хана и правительством наглядно демонстрирует патримониальную концепцию монгольских предводителей. Несмотря на это, государство не было вотчинным владением кагана. Хан был верховным правителем, однако не он один управлял Монгольской империей. Согласно традициям кочевников каждый представитель рода Чингизидов («Алтан Уруг») имел право на долю власти. Вот что пишет об этом Джувейни:

[Чингисхан] распределил все монгольские семьи и группы… а также все войска между своими сыновьями… Каждому из своих младших сыновей, а также братьям и родственникам он пожаловал часть войска.

И чуть дальше он добавляет:

Хотя власть и сама империя принадлежали одному человеку, который именовался ханом, в действительности все его дети, внуки и дядья получали свою долю власти и богатства [122] Juvaynī, Tārīkh-i jahāngushā, dans History of the World Conqueror, op. cit., vol. I, pp. 41–42. Перевод цит. по: Джувейни А. Чингисхан. История завоевателя мира / Пер. Е. Е. Харитоновой. — М.: Магистр-Пресс, 2004. С. 30–31. .

Рашид ад-Дин также пишет, что после смерти Чингисхана монгольская армия была распределена между членами его семьи, в том числе женщинами [123] Rashīd ad-Dīn, Jāmi’ at-tavārīkh, dans Classical Writings of the Medieval Islamic World. Persian Histories of the Mongol Dynasties, vol. III, op. cit., pp. 207–214. . Не стоит забывать о том, что каждая часть армии соответствовала группам населения, проживавшим на определенных территориях. Уделы, которые предоставлялись членам Золотого рода, назывались «улусами», под которыми следует понимать, прежде всего, подданных и только потом территории, с которыми они были связаны. Главные уделы принадлежали четверым сыновьям Чингисхана от его главной жены. Старший Джучи умер немногим раньше своего отца, и его сыновья получили территорию от Хорезма на востоке до тех мест на западе, «где только касалось земли копыто татарского коня». Чагадай получил Трансоксанию и область вокруг озера Иссык-Куль на территории современного Кыргызстана. Улус Угэдэя находился в бассейне реки Эмель на территории Восточного Казахстана и Северо-Западного Синьцзяна в Китае. Когда он занял место своего отца, этот улус перешел к его сыну Гуюку [124] Juvaynī, Tārīkh-i jahāngushā, dans History of the World Conqueror, op. cit., vol. I, p. 42. Перевод цит. по: Джувейни А. Указ. соч. С. 31. . Улус последнего сына Толуя не упоминается в источниках, однако предполагалось, что «отчигин» («хранитель очага») унаследует родовые земли отца между реками Онон и Керулен на востоке современной Монголии.