Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В XI — начале XII в. правительство отступило от политики централизации и учредило управления морской торговлей ( шибо тицзюй сы 市舶提舉司). На них были возложены самые разные задачи: проверка прибывающих и отплывающих судов (на предмет запрещенных товаров), оценка грузов и определение пошлин, лицензирование китайских купцов и т. д. Эти ведомства порой подвергались критике, однако они могли служить противовесом злоупотреблениям местных чиновников, отвечающих за морскую торговлю. Другим нововведением была диверсификация таможенных налогов в соответствии с разделением товаров на «тонкие», то есть изысканные, и «грубые», то есть для обычного употребления. Налоговая дифференциация позволяла таможенным ведомствам производить обязательные закупки товаров, которые затем продавались на государственных рынках. Кроме того, она вела к специализации производства, сопряженного с торговлей, и торговых связей, пронизывавших всю Азию. Эта «либерализация» стимулировала развитие частной торговли, которая в конце концов вытеснила государственный сектор, а также привела к сокращению числа прибывающих иностранных экспедиций, вытесненных китайскими купцами [174] Подобная ситуация повторилась в XVI в. .

Во время правления династии Юань (1279–1368 гг.) периоды либерализации морской торговли сменялись ограничениями и даже запретами. В начале XIV в. на несколько лет она была запрещена, а затем в 1322 г. вновь, и на этот раз окончательно, открыта для частных лиц. Эпоха династий Сун и Юань, а также нескольких царств переходного периода между Тан и Сун стали особенным временем для китайского судоходства: развитие, наметившееся в начале XI в., достигло значительного уровня к концу XII в. Торговля, наряду с техническими инновациями, была важным фактором стремительного развития мореходства. Положение купцов, напротив, было достаточно шатким, так как зависело от превратностей экономической и политической ситуации. Союз между двором империи Сун и представителями мира торговли по сути был альянсом интересов, однако способствовал беспрецедентному экономическому росту, причем не только в Китае. Этот же период был золотым веком торговли в Юго-Восточной Азии, а также в Корее, которая была глубоко интегрирована в торговую сеть, и в Японии, извлекавшей из нее свои выгоды [175] Kenneth Hall, Maritime Trade and State development in Early Southeast Asia, Honolulu, University of Hawaii Press, 1986; Geoff Wade, «An Early Age of Commerce in Southeast Asia, 900–130 °CE», Journal of Southeast Asian Studies, 40–2, 2009, p. 221–265. .

Включение мореплавания в государственную повестку китайскими и иноземными правительствами (в том числе монгольской администрацией во времена династии Юань) имело не только экономические последствия. Система обеспечения безопасности империи постепенно охватывала прибрежные зоны, превращая таким образом Китай в морскую державу. Создание регулярного флота произошло во времена империи Сун, правители которой осознавали, что объединение государства невозможно без военно-морских сил. Первые правители из этой династии активно занимались созданием и боевой подготовкой военного флота, техническое развитие которого, по-видимому, было заслугой «южан» (на первых порах преимущественно выходцев из района Цзяннань). Созданные тогда формирования образовали ядро военно-морского флота Южной Сун, который постепенно разрастался в целях защиты определенных участков побережья и, что еще более важно, впадающих в моря рек [176] См. карту их распределения между 960 и 1078 гг. в: Jacques Dars, La Marine chinoise du X e siècle au XIV e siècle, Paris, Economica, Études d’Histoire Maritime, 11, 1992, p. 269. . В этой связи надо не забывать о том, что империя Сун просуществовала довольно долго — это стало возможным благодаря развитию торгового и военного флота, чья ударная мощь, попав в руки монголов, обернулась против нее. Во время правления Хубилая (1277–1295) флот продолжал увеличиваться для того, чтобы поддерживать заморские военные кампании и доставлять товары первой необходимости, прежде всего зерно из Цзяннаня в новую столицу Даду (современный Пекин). Боевые действия велись против Японии (1274 и 1281), Бирмы (1277, 1283 и 1287), Чампы (1283), Аннама (1285 и 1287), Рюкю (1291–1292) и Явы (1293). Империя Юань проводила политику поощрения морской торговли и развития военного флота, тем самым поддерживая судоходство в азиатских морях даже в большей степени, чем династия Сун. Циркуляция товаров и перемещение людей поощрялись в течение почти целого века именно благодаря династии Юань и формированию Pax Mongolica (1270/80–1360), когда вся Евразия оказалась под контролем четырех монгольских ханств.

Развитие военного флота, начавшееся во времена Сун и Юань, продолжилось в период правления династии Мин. В ответ на угрозу, исходящую от японских грабителей и остатков флотилий его могущественных соперников [177] Речь идет в первую очередь о Фан Гочжэне (1319/20–1374) и Чжан Шичэне (1321–1367). , основатель династии Чжу Юаньчжан (1328–1398, годы правления 1368–1398) начал проводить политику так называемой береговой обороны ( хайфан , что буквально означает «морская оборона»). Она заключалась в комплексе мер по организации защиты побережий и прибрежных вод, подразумевавшего создание и поддержание флота, а также ограничение морской торговли в рамках даннической системы [178] В Китае c подачи императорского двора коммерческие отношения с другими государствами приняли форму двусторонней торговли в рамках даннической системы. Последние исследования показывают, что эта система была не только символом политического подчинения и синоцентричного миропорядка, но также определяла отношения между правительством и местным населением, живущим по обе стороны границ. Иными словами, она создавала необходимые условия для развития взаимодействия между имперской властью и местными элитами, гарантируя каждой стороне ряд прерогатив (политических, экономических, их совокупность, но прежде всего мир на границах). , регламентации деятельности населения, связанной с морем ( хайцзинь ), что должно было предотвратить возможность сговора с заморскими врагами и беспорядков на побережье. Однако при династии Мин правительство отказывалось от военных действий на заморских территориях, которые велись при монгольской династии, знаменитые экспедиции императорского флота (1405–1433) под командованием адмирала Чжэн Хэ (1371–1433) были скорее исключением [179] Чжэн Хэ, выходец из богатой мусульманской юньнаньской семьи, организовал семь экспедиций в южное и западные моря, что повлияло на рост китайского присутствия в азиатской торговле. Его карьера началась в 1382 г., когда войска Мин захватили Юньнань. Он был взят в плен и сделан евнухом, после чего поступил на службу к будущему императору Юнле. Чжэн Хэ сопровождал юного принца во всех его экспедициях, а, когда тот взошел на престол, был щедро вознагражден за свою верность. Император доверил ему руководство флотом, который Чжэн Хэ сначала повел в Юго-Восточную Азию, а во время последних экспедиций даже к восточному побережью Африки. См: Louise Levathes, Les Navigateurs de l’Empire céleste: la otte impériale du Dragon, 1405–1433, Levallois-Perret, Filipacchi, 1994. . На практике политика Мин воплощалась в создании военно-морских подразделений и контрольных постов вдоль береговой линии, а также в учреждении службы береговой охраны. Несмотря на то что подобные меры резко ограничивали свободу действий, в первое время они благоприятно сказывались на государственной торговле с заморскими территориями, с тех пор оформленной в рамках даннической системы. Количество экспедиций, прибывающих в Китай, свидетельствует об амбициозности дипломатии того времени, особенно в отношении стран Юго-Восточной Азии: кульминационный момент наступил в годы правления императора Юнлэ (1402–1424), когда флотилия под командованием Чжэн Хэ во время последних плаваний (1417–1419, 1421–1422, 1431–1433) достигла Джедды (порт Мекки), пройдя мимо Ормуза, Адена, а также восточных берегов Африки.