Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Министры, такие, как, например, Франц Портнер, который был рейхсминистром юстиции в двух кабинетах, предшествовавших гитлеровскому, и сохранил свою должность при Третьем рейхе, продолжали прикладывать большие усилия, чтобы узаконить гитлеровский произвол через формальные законодательные акты. Для этого им снова и снова приходилось изобретать фразы и понятия, по которым получалось бы, что приказы Гитлера соответствовали существующим нормам и правилам. В некоторых случаях, как, например, с «Ночью длинных ножей», это также означало принятие законов, имеющих обратную силу, легализировавших действия, противозаконность которых была совершенно очевидна. 1 декабря 1933 года преимущество прерогативной власти над нормативной было формально закреплено в законе, гарантирующем единство партии и государства, хотя неоднозначность терминов, используемых в тексте закона, лишала его ощутимой эффективности. На самом деле эта ситуация означала, что государственные и партийные органы постоянно противостояли друг другу, нацистские лидеры все время вмешивались в политику государства и навязывали свои решения властям, как на местных, так и на более высоких уровнях. Гитлер пытался контролировать вмешательство гаулейтеров нацистской партии и других партийных деятелей в дела государства, в особенности в 1934 году, когда это могло подорвать экономическую политику в некоторых областях. Он объявил, что теперь, когда государство было в руках нацистов, партия являлась только инструментом пропаганды. Но оказалось, что и это практически ни к чему не привело [70] Перепечатано и переведено в Noakes and Pridham (eds.), Nazism, II. 39-40; см. также следующие комментарии и документы, там же 41-64. .

Для начала Гитлер также предпринял некоторые меры, чтобы сделать партию более эффективной. Проблему создавала ее децентрализованная организация после отставки Грегора Штрассера в конце 1932 года. Постоянная конкуренция фракций и борьба за власть внутри партии позволяли умным госслужащим уменьшать влияние партии, натравливая фракции друг на друга. Желая снова централизовать партию, не отдавая власть потенциальным конкурентам, Гитлер сначала назначил Рудольфа Гесса, всегда сохранявшего ему верность, на должность «заместителя фюрера по партии», однако не уполномочив его контролировать организационные дела. Затем 1 декабря 1933 года он дал ему должность в кабинете. 27 июля 1934 года Гитлер издал указ, согласно которому все законы и указы, предлагаемые имперскими министрами, должны были проходить через Гесса. В 1935 году Гесс также получил полномочия проверять благонадежность высокопоставленных госслужащих, которых повышали по службе или назначали на новую должность. Все это позволило партии очень широко влиять на государство. Сам Гесс с трудом справлялся с такими полномочиями. У него не было серьезных амбиций помимо исполнения воли Гитлера. Однако его властью все активнее пользовался Мартин Борман, начальник штаба Гесса с 1 июля 1933 года, чья амбициозность не вызывала сомнений. Борман создал детально разработанный аппарат «Штаба заместителя фюрера», разделенный на различные отделы, где работали верные ему люди, разделявшие его твердое намерение централизовать партию и систематически ее использовать для того, чтобы разработать определенную политику и проталкивать ее через государственную гражданскую службу. В 1935 году Борман принял на себя управление альпийской штаб-квартирой Гитлера в Оберзальцберге в Баварии. Его присутствие там давало ему возможность выполнять роль личного секретаря Гитлера и осуществлять все больший контроль над тем, кого стоит допускать к вождю. Теперь ведомство Бормана начало конкурировать с Имперской канцелярией, официальным государственным органом, которым управлял Ганс Генрих Ламмерс, чиновник, занимавший один из самых высоких постов в стране, причем для Третьего рейха такая ситуация была вполне типична. Когда Гитлер был в Берлине, Ламмерсу было проще к нему попасть, а значит, и его влияние было сильнее, но вождь все больше времени проводил в Оберзальцберге, где Борман мог не допустить до Гитлера даже самого Ламмерса [71] Там же 39-51; Broszat, Der Staat Hitlers, 244-73, 301-25; о Бормане и Гессе см. в Evans, The Coming of the Third Reich, 219-20, 176-7. .

Подобную двойственность можно было наблюдать на всех уровнях, когда беспорядки, вызванные борьбой за власть в 1933 году, начали проходить, в Третьем рейхе осталось множество конкурирующих друг с другом структур. Руководители рейха, министры-президенты и гаулейтеры, все они боролись за власть в федеральных землях, в том числе в Пруссии, занимавшей около половины всей немецкой территории. Эти столкновения удалось частично прекратить, лишь назначив в апреле 1933 года гаулейтеров имперскими наместниками соответствующих земель и провинций. Следующий шаг был предпринят 30 января 1934 года, когда под давлением министерства внутренних дел, возглавляемого Вильгельмом Фриком, новый закон ликвидировал все федеральные земли, вместе с их правительствами и парламентами, а их министерства присоединялись к соответствующим имперским министерствам. Так, было отменено федеративное устройство, которое в течение тысячи лет в неизменной форме характеризовало немецкую политическую систему и снова начало это делать после 1945 года. Однако некоторые элементы федерализма все же сохранились, так что процесс еще не был завершен. Партийные гаулейтеры сохранили свои должности имперских наместников, они по-прежнему имели очень большое влияние в партийной иерархии. Они оказывали существенное влияние на местные и региональные дела, хотя закон о местном управлении рейха 1935 года отменил местные выборы, и бургомистров стало назначать Министерство внутренних дел в Берлине. Это в свою очередь вызвало враждебный настрой у крайсляйтеров (окружных руководителей) НСДАП, которые часто пользовались данным им по закону правом назначать местных чиновников для того, чтобы вмешиваться в дела местного правительства и продвигать на определенные должности своих друзей или подчиненных, которые часто совсем не годились на эти должности [72] Noakes and Pridham (eds.), Nazism, II. 52-64. .

Не стоит и говорить, что эта борьба никогда не подразумевала фактической оппозиции руководству партии и его политике. По-еле чисток 1933 года подавляющее большинство государственных чиновников были либо членами нацистской партии, либо активно ее поддерживали. Это же касалось руководителей некоторых министерств в Берлине. Их положение поддерживали такие значимые в партии фигуры, как Герман Геринг, которому удалось не допустить многие из предложенных изменений в управлении Пруссии. На самом деле противостояние гаулейтеров говорило о том, что реформа никогда не заходила так далеко, как этого хотело Имперское министерство внутренних дел, административная структура земель во многом осталась нетронутой, даже после того, как большинство аспектов их автономии и все, что осталось от представляющих их организаций, было отменено [73] Там же, 57. . Система управления в Третьем рейхе была очень хаотичной, и историки уже давно отбросили мысль о том, что Третий рейх был четко работающим, полностью централизованным государством. На самом деле беспорядочная груда соперничающих учреждений с пересекающимися полномочиями благополучно не давали нормативному государственному аппарату защитить себя от вторжения «прерогативного» аппарата и обрекли его на постепенную потерю власти и самостоятельности.