Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

В то же время гестапо было только одной частью гораздо более широкой сети наблюдения, террора и судебных преследований, устанавливаемой нацистским режимом в 1930-х годах; в нее входили также СА и СС, криминальная полиция, тюремная система, социальные службы и службы трудоустройства, медицинские учреждения, центры здравоохранения, больницы, Гитлерюгенд, блокварты и даже такие, очевидно политически нейтральные организации, как налоговая служба, железная дорога и почта. Все они снабжали гестапо, суды и прокуратуру информацией о диссидентах и людях, отклоняющихся от нормы, образуя таким образом не имеющую четкой структуры, нескоординированную, зато всепроникающую систему контроля, в которой гестапо было всего лишь одной организацией из многих [242] Dieter Nelles, «Organisation des Terrors im Nationalsozialismus», Sozialwissenschaftliche Literatur-Rundschau, 25 (2002), 5-28; Karl-Heinz Reuband, «Denunziation im Dritten Reich. Die Bedeutung von Systemunterstutzung und Gelegenheitsstrukturen», Historical Social Research, 26 (2001), 219-34, 243. . Все, что происходило в Третьем рейхе, было пронизано атмосферой страха и террора, которая никогда не ослабевала, а, наоборот, становилась все более и более сильной. «Вы знаете, что такое страх? — спросил один пожилой рабочий у человека, который брал у него интервью спустя несколько лет после того, как все закончилось. — Нет. Страх — это Третий рейх» [243] Herbert, «Die guten und die schlechten Zeiten», interview with Willi Erbach, at 73-6. . Однако же террор был только одним из методов управления, которыми пользовался Третий рейх. Ведь нацисты не хотели просто выбить из людей пассивное, угрюмое согласие. Они хотели, чтобы народ с радостным воодушевлением принял их идеи и их политику, хотели переменить человеческие умы и души и создать новую немецкую культуру, в которой воплощались только нацистские ценности. Это означало проведение пропаганды, и здесь, как мы увидим далее, для достижения своих целей они тоже шли на беспрецедентные меры.

«Революция, которую мы совершили, — объявил 15 ноября 1933 года Йозеф Геббельс, — всеобъемлюща. Она затронула все сферы жизни людей и кардинально их перестроила. Она полностью поменяла отношение людей друг к другу, к государству и к насущным вопросам». Он говорил, что это была «революция, идущая снизу», двигателем которой стали рядовые немцы, потому что она привела к «превращению немецкой нации в народ». Превращение в единый народ означало установление во всей нации единства духа, потому что, как Геббельс уже объявлял в марте, «30 января эпоха индивидуализма наконец-то завершилась… на место отдельной личности теперь придет сообщество людей». «Революции, — продолжал он, — никогда не ограничиваются одной только областью политики. Отсюда они распространяются на все другие сферы социального существования людей. Экономика и культура, точные и гуманитарные науки, искусство не защищены от ее влияния». В этом процессе невозможно держать нейтралитет, никто не может остаться в стороне, прикрываясь ложными заявлениями о своей объективности или об искусстве ради искусства. Потому что, заявлял он, «искусство — это не абсолютное понятие, жизнь ему может дать только жизнь людей» и поэтому «не существует искусства без политического уклона» [244] Helmut Heiber (ed.), Goebbels-Reden (2 vols., Dusseldorf, 1971-2), I: 1932-39, 131-41 (Berlin, Grosser Saal der Philharmonie — Eröffnung der Reichskulturkammer, 15. 11. 33) и 82-107 (Berlin, Haus des Rundfunks — Ansprache an die Intendanten und Direktoren der Rundfunkgesellschaften, 25. 3. 33), 82, 88, 131-4. .

Революция, о которой говорил Геббельс, не была социальной или экономической, такой как французская революция 1789 года или русская революция 1917 года. Не была она и той непрекращающейся революцией, которую, судя по всему, замышлял Рём и его штурмовики, до того, как в 1934 году они были разбиты. Это была культурная революция. Ее целью было углубление и усиление политической власти нацистов, для которого нужно было насадить всему немецкому народу нацистское мышление. Не 37 % населения — как сказал Геббельс 25 марта 1933 года, имея в виду самое большое количество голосов, которые нацистам когда-либо удавалось получить на свободных выборах в Германии, — а все 100 % должны быть на их стороне [245] Там же, 92-3. . Именно с этой целью 13 марта 1933 года Гитлер создал новое Министерство народного просвещения и пропаганды и посадил в министерское кресло самого Геббельса [246] Josef Wulf, Die bildenden Künste im Dritten Reich: Eine Dokumentation (Gutersloh, 1963), 94, текст декрета. . 25 марта Геббельс определил задачу министерства как «духовную мобилизацию» немецкого народа, непрерывное возрождение духа народного энтузиазма, который, по заявлениям нацистов, придавал людям сил в начале войны в 1914 году. Веру нацистов в положительную силу пропаганды во многом подкреплял опыт Первой мировой войны, когда они почувствовали, что британцам удалось распустить несколько разрушительных мифов о Германии. Министерство, в которое входили молодые, убежденные нацистские идеологи, старалось не просто в лучшем свете представить режим и его политику, а создать впечатление, что весь немецкий народ воодушевленно принимал все, что делали нацисты. Одной из самых удивительных мер, сделавших Третий рейх новым диктаторским режимом, было непрекращающееся стремление обеспечить всем поступкам партии народное признание. Почти с самого начала существования режима в стране стали постоянно проводиться плебисциты, где у людей спрашивали их мнение по текущим вопросам. Было очень непросто добиться того, чтобы по всем вопросам люди выражали четкое и практически единодушное согласие с действиями партии, и прежде всего фюрера. Даже если они знали, а они должны были это понимать, что на самом деле это согласие было далеко не искренним, даже только видимость непрекрашающегося восхищения Третьим рейхом и истеричное массовое преклонение перед фюрером определенно должно было подействовать на тех, кто относился к режиму скептически или нейтрально, и тоже заставить их плыть по течению, согласившись со всеобщим мнением. Также это должно было отбить у оппонентов режима желание говорить и действовать, убедив их, что добиться поддержки от сограждан для них совершенно нереально [247] Evans, The Coming of the Third Reich, 392-461, о культурной революции 1933 г. .

Геббельс даже и не пытался скрыть, что общенародное признание Третьего рейха было делом рук самого режима. Министерство пропаганды должно было направлять и координировать то, как народ воспринимает режим и его политику. «Все происходящее за кулисами, — говорил он, — помогает режиссировать то, что происходит на сцене» [248] Цитируется в Zbynek Zeman, Nazi Propaganda (Oxford, 1973), 38, c упоминанием Karlheinz Schmeer, Die Regie des öffentlichen Lebens im Dritten Reich (Munich, 1956), 28. . Сюда входили церемонии и ритуалы, такие как парады с факелами, проводившиеся в честь назначения Гитлера рейхсканцлером 30 января 1933 года, официального государственного открытия Рейхстага в Потсдаме 21 марта 1933 года, ежегодного съезда НСДАП, проводившегося каждую осень в Нюрнберге, Дня народного труда 1 мая и по многим другим поводам. В традиционный календарь добавлялись новые праздники и торжества, включая День рождения Гитлера (20 апреля) и церемонию в память о путче 9 ноября 1923 года. По всей Германии начали менять названия улиц, чтобы избавиться от напоминаний о демократическом прошлом, которые вдруг стали неудобны или нежелательны, или для того, чтобы воздать хвалу Гитлеру, или другим высокопоставленным нацистам, или пожертвовавшим собой героям нацистского движения, таким как Хорст Вессель, в честь которого теперь был назван рабочий район Берлина Фридрихсхайн. В Гамбурге одной из улиц присвоили имя семнадцатилетнего Отто Блёкера, члена Гитлерюгенда, застреленного во время вооруженного нападения коммунистов на штаб-квартиру местного отделения партии 26 февраля 1933 года [249] Werner Skrentny, «Terrassen, Hochhäuser und die 13 Laden: Hoheluft und Eimsbüttel», in idem (ed.), Hamburg zu Fuss: 20 Stadtteilrundgange durch Geschichte und Gegenwart (Hamburg 1986), 133. О создании Адольф-Гитлерплац в Миттлервеллерсбахе см., например, в Broszat et al. (eds.), Bayern, I. 69. More generally, см. Richard Grunberger, A Social History of the Third Reich (Harmondsworth, 1974 [1971]), 101-22. . И подобных примеров было множество.