Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

На следующий день Иван Никитович привёл во двор к Кате девушку, чуть больше среднего роста, черноволосую, с белым красивым лицом, бедно одетую. На ней был чёрный шерстяной платок, на плечах висел ватный мужской пиджак большой по размеру, заплатанный в нескольких местах. Юбка была суконной, заплатанной и заштопанной. На ногах — старые стоптанные мужские чирики. Иван Никитович дорогой наставлял девушку:

— Будешь работать усердно, будешь подчиняться, — накормят, напоят, оденут, обуют и с собой дадут. Вот помни моё слово. Это семья за гражданскую войну потеряла двенадцать человек, а хозяйство соблюла почти полностью. До тебя у них работала девушка. Проработала полгода и вышла замуж, а получила за год, и сверх того Екатерина Ивановна дала невесте, как дочке, выходящей замуж всего да всего: и перину, и подушки, и одеяла всякие. Даже узел собрала для новорождённого.

— Спасибо, Иван Никитович за науку, — сказала девушка.

Иван Никитович открыл калитку Долговых и увидел во дворе Катю, идущую из стряпки в дом.

— Сестричка, здравствуй. Вот помощницу тебе привёл. Девушка грамотная из хорошей семьи.

— Здравствуй, братец. И ты, девушка, здравствуй. Как тебя зовут?

— Дарья Ивановна Плотникова.

— Иван Ананьевич Плотников твой отец?

— Да, мой.

— Дорогие женщины, я вам больше не нужен, я пойду, дел много, — говорил, прощаясь, Иван Никитович.

— Спасибо, братец. Пойди стопочку испей.

— Спасибо. В другой раз. До свидания.

— Даша, как будем строить наши взаимоотношения? — спросила Катя.

— Как Вы скажете, так и будет, — ответила Даша.

— Я буду к тебе относиться как мать, — сказала Катя.

— А я буду относиться к Вам как послушная дочь.

— Я дам тебе одежду: рабочую, выходную, праздничную по две пары. За год работы дам стельную тёлку. Если будешь работать очень хорошо, дам ещё овцу.

— Я согласна, — ответила Даша.

— Говорим друг другу только правду. Есть хочешь?

— Очень хочу. Два дня как не ела, — ответила Даша.

— Спасибо за откровенность, пойдём в стряпку.

В стряпке Катя обратилась к Марии Фоминичне:

— Мария Фоминична, накорми нас, да покрепче. Наливай в отдельные чашки. Дарье Ивановне побольше.

Даша ела. Убежав из работников от прежних хозяев, она ничего не взяла. Она боялась, что её догонят. Найдут у неё хлеб, обвинят в воровстве и будут бить. И действительно, её догнали. Хозяин крикнул сыну:

— Лови, сынок, валяй, мы с ней побалуемся! У неё отобрали палку, бросили ее на землю. Даша изо всех сил ударила хозяина ногой ниже живота. Тот взревел, согнулся и упал на колени. Даша вскочила, схватила свою палку и с размаху хватила его по голове. Он охнул и упал лицом в дорожную пыль. Хозяйского сына Даша огрела палкой по голени, тот взвыл и запрыгал на одной ноге. Даша стукнула его по другой ноге. Он взвыл сильнее и упал сбочь дороги в траву. Даша развернула их лошадь по направлению к дому, ослабила вожжи и пугнула. Лошадь пошла домой, хозяева остались лежать. Даша подошла к сыну:

— Вот я тебе сейчас локти поперешибаю, чтобы ты соплей утереть не мог. Вы полгода надо мной издевались и сейчас хотели надругаться, но Господь оказался на моей стороне. Ползите домой, герои!

Позавтракав, женщины вышли во двор и сели на скамейку у стряпки. Из дома вышли дети: шесть русоволосых девочек, одна черноволосая и смуглая лицом и один совсем беловолосый мальчик.

— Екатерина Ивановна. Я хочу перед завтраком походить с детворой по саду, — сказала женщина, вышедшая из дома вместе с детьми.

— Спасибо тебе, Ольга Петровна, поступай как знаешь, — сказала Катя.

— Екатерина Ивановна, кто эта женщина, — спросила Даша.

— Ольга Петровна Попова. Кости Попова жена.

— Как же я не узнала? Я пела на её выпускном вечере в гимназии, — сказала Даша.

— Ты училась в гимназии? — удивилась Катя.

— Не только училась, но и закончила. Оставалось сдать один экзамен и аттестат был бы в кармане, но в Урюпинскую пришла какая-то воинская часть. Начали хватать девчат. Мы с двумя Зотовскими девушками купили лодку и ночью уплыли по Хопру. У Зотовской подруги сошли, а я одна поплыла до Орловской косы. Сошла, лодку вытянула и домой.

Ольга Петровна — женщина необыкновенной божественной красоты. Поворот головы, движение руки не наше, не земное.

— Красивая, но несчастная. Она очень любит своего Костю, но он не прислал ей ни одного письма. Вот придёт Миша, Михаил Иванович, может он что-то расскажет, они вместе уходили служить в белые, а победили красные. С ними уходили Матвей Панькин и Евгений Кочетов. Где они? Один Бог знает, — прошептала Катя.

— Евгений Кочетов — мой жених, — сказала Даша, она закрыла лицо ладонями и заплакала. Она плакала беззвучно. Между пальцами текли слёзы. Даша плакала, оплакивая Женю. Всё время она молилась о нём, а сегодня — заплакала. Даша редко плакала: она плакала, когда умерла мать от повторного тифа, оставив на отца-инвалида семерых детей, двое из которых умерли после её смерти. Плакала Даша, когда её сундук со справою разграбила «саранча». Даша плакала тогда, когда к ней приставал хозяин, она первый раз была в работницах, оплакивая свою незащищённость и свою нищету. Но о Жене она не плакала, просто не могла представить Женю мёртвым. Такой умный, сильный, находчивый, он должен уйти от смерти. Он обязательно придёт к ней, думала Даша. Она народит ему много детей. Дети народят внуков, а внуки — правнуков. Они их будут нянчить, выполняя извечную обязанность человека. И будут они вместе до глубокой старости, которая хочешь или не хочешь, а обязательно придёт тогда, когда выдадут замуж последнюю правнучку. Они будут ходить в церковь; в хорошую погоду — на Хопёр или в луг, или в лес, по тем дорожкам, по которым они ходили ещё детьми за грибами и ягодами. Или на кладбище, к предкам, поддерживая друг друга, присматривая местечки и для своих могил, обязательно рядом. Даша плакала долго. Екатерина Ивановна обняла её и привлекла к себе:

— Успокойся, Дашенька. Он ещё объявится. Вот, Михаил Иванович же объявился.

Проплакавшись, Даша сказала:

— Давайте, Екатерина Ивановна, займёмся делом.

— Давай, Дашенька. Пойдём, я покажу, как надо подготовить баню.

Посмотрев баню, Даша сказала:

— Вода будет греться, а я пока помою полы в доме.

— А я подберу тебе одежду и обувь. Будем купаться и искупаем детей.

Подбирать одежду для Даши Катя пригласила Марию Фоминичну. Они пошли в дом Тимофея, открыли Полинин сундук и взяли там всё, что было нужно. Пришли дети, их умыли и стали кормить. Кормили детей все, в том числе и Даша. Коле, сыночку Марии Фоминичны, Даша говорила:

— Ешь, Коля, дюжей. Вырастешь с Илью Муромца.

— А кто он такой, этот Илья? — спросил Коля.

— Это был богатырь, он один выходил драться на тысячу и побеждал. Как-нибудь перед сном я расскажу вам об Илье Муромце.