Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Я могу уехать завтра с почтарём. Давайте вашу заявку.

После обеда Михаил Иванович принёс тулуп, валенки и сумку с харчами. В это же время в квартиру Георгия Петровича вошёл монтёр и спросил:

— Где ставить телефон?

Георгий Петрович посмотрел на Михаила Ивановича:

— Ваших рук дело?

— Каюсь, моих.

— Спасибо, Михаил Иванович.

— Богу Святому. Вот тулуп, валенки и ватные штаны. И харчей немного. Несколько рыб дайте своему начальнику. Может они захотят кушать нашу рыбу, так мы будем им присылать. Счастливый путь Вам, Георгий Петрович!

— Михаил Иванович, я познакомился с врачами. Они про Вас чудеса рассказывают.

Один говорит: «Лёг я на пол, чтобы больше не встать. Жену людоеды съели. И вдруг в квартиру заходит человек, ставит на стол сумку и говорит: встань и ешь, завтра я за тобой приеду, а сейчас забираю твою мать и сына. И привез их к себе домой, и жили они у Долгова две недели». Было так?

— Было, — подтвердил Михаил.

— Другая рассказывает: «Приехали мы в станицу к отцу Алексею, спасаясь от голода, а у него нету ничего уже сутки. Попили мы тёплой водицы и легли спать. Утром стук в дверь: получите муку по ведру на едока». Они сварили спасительные галушки и сейчас живы.

Третий поведал, как он умирал голодной смертью. Вы перевезли его к себе и подобрали жилье с красивейшей женщиной. А теперь у них растёт сынок Костя, умница, с матерью песни поёт, букварь прочитал весь.

А как хутора дали хлеб и одежду станице? Ваша школа имеет притягательную силу. Почему, Михаил Иванович?

— Произошло совпадение интересов учителей, учеников, родителей. Ученики хотят учиться, родители хотят учить своих детей, учителя хотят учить учеников и, главное, они знают, как это делать и делают. Работают на полную отдачу.

Ровно две недели не было Георгия Петровича в лесхозе, а когда вернулся, привёз на двух парах ломовых всё, что значилось в заявке. Привёз и штатное расписание. Привез деньги на покупку лошадей, збруи, повозок. Привёз два токарных станка по дереву с ножным приводом.

Михаил Иванович, как только бураны прекратились и пошли февральские «окна», то есть оттепели в конце месяца, решил промять дорогу в Молёв и возить лес.

В самом конце месяца колёсники пригласили Михаила Ивановича к себе домой и показали готовые ободья, ступицы и спросили:

— Если мы потратим свои запасы на изготовление колёс, то вы нам дадите лес вместо нашего истраченного?

— Истратили свою ступицу, берите леса на четыре ступицы. Истратили свой обод — берите на четыре обода. А дальше посмотрим.

Первого марта в лесхозе был праздник: Трофим Васильевич выдавал зарплату всем штатным и временным рабочим. Уходчики за лошадьми получили по пятнадцать рублей, участвующие в заготовке леса — по двадцать рублей. Недовольных не было.

На другой день, идя от мастеров, Михаил Иванович думал: рохля наш Красненький. Кумылга по всем показателям хуже нас, а уже получили и радио и свет.

Вместо конторы лесхоза Михаил Иванович зашёл в контору Совета. Поздоровавшись с Долговым, Красненький указал ему жестом сесть, он ждал звонка.

Телефон зазвонил. Красненький с проворностью матёрого кота ухватил трубку.

— Горшков на проводе. Так. Беру. Записываю.

Михаил Иванович вплотную подошёл к Красненькому и подал знак, что он хочет говорить с Урюпинской. Красненький продолжал:

— Всё понятно, Тимофей Лукич. С Вами хочет поговорить гражданин нашей станицы, награждённый Будённым именной шашкой и именными часами, попечитель наших школы и больницы. Нужный и полезный человек. Он спас станицу от голодной смерти, а потом одел её и обул. Передаю трубку.

— Алло, Тимофей Лукич, я, Долгов Михаил Иванович, избран людьми станицы, чуть не оговорился казаками станицы, попечителем школы и больницы.

Наша школа лучшая в округе. Наша больница лучшая в округе. Наш хирург делает великолепно все операции. К нему едут люди их других станиц. Но делает он операции при свете керосиновых ламп. А свет от лампы колебящийся и неверный, можно запросто загубить жизнь. А мы на это не имеем права. Можно подумать, что награждение идёт не по заслугам. Кумылженский район по всем показателям хуже нашего, а радио получил и купается в лучах электросвета. Недавно, то есть в январе, у нас организован лесхоз. Он уже начал выпускать продукцию, но всё делается вручную. Я прошу Вас выделить нам электростанцию и радиостанцию до половодья, а оно начнётся двадцать пятого марта и закончится пятнадцатого июля.

— Михаил Иванович, самая большая задержка может быть в столбах, мы их получаем в Нижнем Новгороде. А сплавляем по Волге, когда лёд пройдёт.

— Тимофей Лукич, не нужны нам Нижегородские столбы. У нас есть чудесные свои дубовые столбы в неограниченном количестве. Я прошу Вас сейчас позвонить в Кумылженскую контору связи, чтобы оттуда специалист по столбам выехал сегодня же к нам. Мы его свозим в лес, он посмотрит, оценит столбы и в конце дня от нас позвонит Вам. Вопрос будет решён за полдня. Завтра Вы можете заниматься отгрузкой нам электростанции и радиостанции.

— Михаил Иванович, до свиданья. Кладите трубку, я буду звонить в Кумылгу.

— До свиданья, Тимофей Лукич, я надеюсь, что Вы выполните мою просьбу, исправите ошибку.

Тимофей Лукич позвонил не только в Кумылгу, он позвонил и в Михайловскую контору связи, которая должна была отправить сегодня электростанцию в Даниловку и узнав, что они ещё не отправлены, приказал отправить их в Прихопёрскую.

— Сколько подвод занято под электро- и радиостанциями? — спросил Тимофей Лукич.

— Всего десять пароконных ломовых подвод. Всё уложено, всё упаковано брезентами, увязано бечевами, — ответил начальник Михайловской конторы связи.

— Завтра утром, в четыре часа, не позже, Вы, Виктор Петрович, отправляете их, но не в Даниловку, а в Прихопёрскую. Переделывайте документы и с Богом. Ночуют ваши люди в Кумылге, а послезавтра в Прихопёрской, я позвоню, вас встретят.

В середине дня Кумылженский связист явился. Его повёз показывать столбы Михаил Иванович.

Столбы были приняты по высшему классу. Кумылженский связист позвонил лично Тимофею Лукичу и сообщил, что столбы превзошли все его ожидания.

Тимофей Лукич, выслушав доклад о столбах, поблагодарил связиста и попросил к телефону Ивана Павловича Горшкова. Он передал ему, что послезавтра, во второй половине дня, радиостанция и электростанция будут в Прихопёрской. Десять подвод.

— Ждите, Иван Павлович, инженеров, техников-связистов и электриков, я на днях пришлю. А Вы подберите толковых людей, человек шесть — восемь, поставьте к инженерам, они ваших людей научат чему надо. К отъезду специалистов ваши люди будут знать всё и будут иметь допуск к работе. До свидания.