Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга 2

Но если такой замысел у преступника действительно существовал в июне 1910 г., наличие телефонного аппарата могло спутать все карты. Убийца не мог знать, должен ли Рэймонд по возвращении домой позвонить невесте и сказать, что доехал благополучно, и что произойдёт, если такой звонок от него не последует. Мы не можем исключать того, что телефонный аппарат зазвонил в то самое время, когда преступник совершал убийства Лавины и Эрла Харди. Или после совершения убийства, когда убийца ходил по дому, обдумывая с его же ему начать обыск.

Телефон создавал зону неопределенности, которую «Убийца топором» контролировать не мог. А потому длительное пребывание на месте преступления в глазах преступника лишалось всякого смысла. Ну, в самом деле, задумайтесь на секундочку: звонит телефон, трубка поднимается и незнакомый голос на другом конце провода, разумеется, вызывает подозрения звонящего! А если трубка не поднимается, то это вызывает ещё б О льшие подозрения!

Следует обратить внимание на то, что убийца в конечном счёте лошадь так и не похитил. После совершения преступления лошадь стала преступнику уже не нужна, её могли легко опознать знакомые Харди и в таком случае убийца с большой вероятностью даже до тюрьмы бы не доехал. То, что преступник сначала хотел похитить лошадь, а потом отказался от этого замысла в пользу убийства, является хорошим подтверждением не раз высказанного на страницах этой книги тезиса – для убийцы-«дестройера» материальный аспект нападения глубоко вторичен, его интересует сам акт убийства, а не связанные с этим возможные вещественные или денежные приобретения.

Следующее преступление – ограбление семейства Джона Зусса и убийство 4 человек – совершенно очевидно не является делом рук «Американского Убийцы топором». Даже самый поверхностный анализ позволяет выделить серьёзные несоответствие криминального почерка нападавшего тому, что демонстрировал наш серийный убийца. Удары наносились лезвием топора, 2 из 4 жертв злоумышленник оставил живыми – это совершенно немыслимо для убийцы-«дестройера»! – вторжение в дом произошло в середине дня… На этом уже можно остановиться, перед нами явно картина плохо подготовленного и скоротечного нападения, такого, что в России иногда называют «ограбление-на-рывок». То есть, вломился, ударил, что увидел – схватил и побежал как можно быстрее и дальше. «Американский Убийца топором» был парнем быстрым и дерзким, но действовал совершенно иначе – тут даже и спорить не о чем!

Убийство семьи Хаббелл 20 ноября 1910 г. скорее всего никак не связано с «Американским Убийцей топором». Несмотря на ряд имеющихся совпадений, следует отметить недоказанность самого факта использования топора в качестве орудия убийства. Арестованный по подозрению в совершении этого преступления и впоследствии осужденный Иезекия Раско очень подходит на роль убийцы: он имел веский мотив, высказывал угрозы в адрес убитого фермера, незадолго до трагической развязки взял у друга ружьё 12-го калибра, а кроме того, Раско прежде уже совершал убийство и отбыл наказание.

В главе, посвященной этой истории, мы обстоятельно проанализировали её различные аспекты и виновность Раско кажется почти несомненной. Версия об ответственности за данное преступление «Американского Убийцы топором» представляется очень и очень надуманной и не подкрепляющейся вообще никакими доводами. Ещё раз подчеркнём: сам факт использования в данном преступлении холодного оружия – любого, не только топора! – остаётся недоказанным.

А вот убийство Барнхардтов, их гостя и наёмного рабочего выглядит намного более соответствующим манере «нашего» серийного убийцы. Тела 3 из 4 жертв оказались найдены в сарае, где их, судя по всему и убили. Тут мы видим полное соответствие нападениям на семью Аллен в мае 1901 г. или Харди в июне 1910 г.: в вечернее время злоумышленник поджидает мужчину в сарае и убивает его там в ходе внезапного нападения, после чего перемещается в дом и расправляется над находящимися там людьми. В данном же случае убийца не спешил переместиться в дом, поскольку на ферме находились 3 мужчин. Он действовал наверняка – убив одного и прикрыв труп сеном, он остался в сарае, дожидаясь появления второго, который рано или поздно должен будет заглянуть в сарай. Убив второго, он точно также замаскировал труп сеном и стал дожидаться появления третьего. Но третий мужчина – по-видимому, им являлся хозяин фермы Джордж Барнхардт – понял, что происходит нечто ненормальное и отправился в сарай вместе с матерью. Именно этим объясняется преследование миссис Барнхрадт и её добивание на втором этаже дома.

То, что в качестве оружия использовалась кирка, а не топор, не является непримиримым противоречием. Выбор оружия диктовался, по-видимому, ситуативным предпочтением – вполне возможно, что в сарае, в котором злоумышленник устроил засаду, попросту не было топора. Выбирая между вилами, оглоблями, лопатами и т. п. инвентарём, злоумышленник отдал предпочтение кирке, как орудию, более прочих похожему на топор. То есть этот выбор понять можно.

Гораздо интереснее и непонятнее другое немаловажное отличие. Из дома Барнхардтов пропало много вещей, фактически произошло ограбление. А «наш» серийный убийца ограблениями не промышлял, он – по другой части. Перед нами серьёзное несоответствие той поведенческой модели преступника, что была выработана на основании предыдущих эпизодов, и автор должен признаться, что не имеет чёткого и однозначного объяснения данного противоречия. То есть по целому ряду других поведенческих элементов мы видим, что данное преступление должно быть включено в список «Убийцы топором», но факт ограбления из схемы очевидно выбивается.

Разумным объяснением того, что «наш» серийный убийца решил заняться тем, чем прежде не занимался, может служить погодный фактор. Преступление произошло 7 декабря – это начало зимы. Канзас, конечно же, не Сибирь, но холодно там тоже бывает! Поэтому медвежья шуба, взятая на месте совершения преступления убийцей, могла оказаться очень даже к месту. Хотя зимняя погода, разумеется, не объясняет умыкания костюмов и прочего барахлишка.

То, обстоятельство, что преступник забрал носильные вещи, косвенно свидетельствует о его проживании на значительном отдалении от Олате. Шубу нельзя было одевать или продавать на блошином рынке там, где эту вещь могли опознать люди, видевшие в ней настоящего владельца.

Хотя факт ограбления работает против предположения о причастности к данному преступлению «Американского Убийцы топором», автор всё же склонен включить данный эпизод в мартиролог этого преступника. Нельзя исключать того, что перед нами некий особый «вывих от традиционного», обусловленный очень специфичными обстоятельствами, вынудившими преступника поступить так, как он обычно не поступал. Такие случаи с серийными убийцами происходят, приведенный выше пример Гэри Риджуэя, убившего однажды двух женщин за одну ночь, хорошо этот тезис подтверждает.