Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга 2

Однако данная логика к ситуации Говарда Литтла не подходит. Если он действительно рассчитывал выиграть несколько месяцев или лет жизни, то признательные показания ему следовало давать не священнику во время исповеди, а прокурору в ходе допроса. А ещё лучше – по результатам сделки со следствием.

Вот это гарантировало результат! А признание во время исповеди с точки зрения облегчения участи лишено всякого смысла. Священник ни на что повлиять не может, более того, он даже не имеет права говорить о том, что слышал. То, что в данном случае облаченный саном человек разболтал доверенную ему тайну, является его собственным грехом.

Остаётся добавить, что в то время во всех американских и европейских судах, в т.ч. и в судах Российской Империи, информация, ставшая известной священнику во время исповеди, не подлежала разглашению по требованию суда и не принималась судом к рассмотрению.

Итак, Литтл отказался сознаваться в убийстве семьи Медоус, но признался в убийстве, которое с ним никак не связывалось. Это подталкивает нас к выводу о непричастности Говарда к злодеянию, обвинение в котором привело его на электрический стул.

Но если мы уверены в том, что семью Медоус убивал не Литтл, то можно ли связать эту трагедию с «Американским Убийцей топором»? Непредвзятый анализ показывает, что в данном случае мы видим ряд серьёзных совпадений с той моделью криминального поведения, что характерна для «нашего» серийного убийцы. Уединенное жильё в лесном районе, находящемся вне населенных пунктов – тут мы видим идеальное соответствие, поджог места совершения преступления – то же самое. Использование обуха топора для ударов по головам жертв – из той же серии совпадений.

Некоторая странность может быть связана с тем, как был убит мужчина, Джордж Медоус, напомним, он был найден вне дома, в его спине оказались 2 пули, а голова также была расплющена ударами топора. Это действительно нехарактерно для предполагаемой нами серий преступлений. Использование двух видов оружия указывает либо на действия двух разных убийц, либо на наличие у убийцы запасного оружия. То, что тело хозяина фермы находилось вне дома, он был одет и застрелен в спину свидетельствует о его попытке бегства. Нападение началось в доме и Джордж пытался бежать, возможно, он предполагал добежать до сарая и там вооружиться каким-то подходящим для рукопашной орудием… Мы не может в точности сказать, чем руководствовался хозяин фермы, но мы можем обоснованно предположить, что в него сначала выпустили 2 пули, а когда мужчина упал, убийца с топором приблизился и стал наносить удары в голову.

Другая деталь, несколько отличающая это преступление от тех, что современные американские исследователи связывают с активностью предполагаемого серийного убийцы, касается транспортной доступности места проживания семьи Эдмондсон. Локация Харли удалена от железной дороги приблизительно на 6,5 км. – это дальше, чем во всех других случаях. Но данный фактор переоценивать не следует, поскольку на таком удалении железная дорога всё равно доступна без чрезмерных затрат сил и времени. Даже если считать, что местность сильно пересечена и покрыта лесом, подобное расстояние взрослый здоровый мужчина гарантированно преодолеет за 1,5 часа. Для современных американцев, перемещающихся преимущественно на автомашинах, вопрос транспортной доступности имеет критическое значение, а бродяги начала XX века, неизбалованные личным автотранспортом, относились к необходимости пройти несколько километров пешком совсем иначе. В книге I мы уже констатировали, что важность транспортной доступности вряд ли следует переоценивать – «Убийца топором» был неплохим пешеходом и вряд ли удаленность от железной дороги на 2—3 или даже 5 км. являлась для него критичной. Принимая решение о нападении, он явно ориентировался на другое – количество членов семьи и количество взрослых мужчин в доме – и близость железно-дорожной магистрали являлась для него приятным, но не обязательным, бонусом.

По совокупности всех изложенных выше соображений расправа над семьёй Медоус, как представляется автору, может быть связана с «нашим» серийным убийцей, причём нельзя исключать того, что он действовал в компании с напарником.

Через 40 дней произошло убийство 4-х членов семьи Худ в городке Блекли, удаленном от места предыдущей трагедии на 65 км. по прямой. Близость прямо-таки бросается в глаза, особенно учитывая, что прежние места преступлений, которые мы приписали «Убийце топором», разделяли многие сотни километров.

Чем же интересно для нас эта трагедия? Во-первых, тем, что одна из жертв была ранена выстрелом из пистолета 32-го калибра, а затем добита ударами обуха топора. Очень похоже на то, как был убит 40 днями ранее Джордж Медоус, с той только разницей, что в Медоуса выстрелили дважды. Интересно и то, что преступник стрелял в молодого мужчину, являвшегося самым опасным противником. В случае с Медоусом убитый являлся единственным взрослым мужчиной в доме, а в случае семьи Худ выстрел был произведён в 29-летнего Роя. На 82-летнего главу семьи преступник патроны тратить не стал.

Во-вторых, в этом преступлении мы видим значимое несоответствие поведенческому стереотипу преступника, а именно – тела лиц женского пола [матери и дочери] оказались расчленены. Чуть выше мы говорили о том, что подобное изменение постмортального поведения крайне нехарактерно для серийных убийц. Некоторая вариативность возможна в первых эпизодах, но к концу октября 1909 г. «Американский Убийца топором» по нашим подсчётам совершил уже по меньшей мере 6 нападений. Впору говорить о выработке устойчивой модели поведения и вдруг такое странное изменение.

Вместе с тем, в данном преступлении мы видим и хорошо узнаваемые узнаваемые признаки, не раз описанные в этой и предыдущей книгах. А именно – уединенный дом в лесу, вне населенного пункта, убийство топором, крайняя жестокость, быстрота и эффективность преступного посягательства, время которого можно довольно точно установить. Преступник явно очень опытен и искусен в том, что делает. И получается парадоксальная картина: с одной стороны, мы можем признать, что вроде бы преступления совершаются нашим старым знакомцем, «Американским Убийцей топором», а с другой – нет, не он это.

Этот странный дуализм может быть объяснён тем, что убийство Худов совершал не один человек, а двое. Именно рассогласованность действий двух человек могла до некоторой степени «смазывать» прежде чёткий и узнаваемый поведенческий рисунок. По мнению автора, убийство 4-х членов семьи Худ 31 октября 1909 г. следует связывать с «Американским Убийцей топором», но с той оговоркой, что в нападении он участвовал с сообщником.