Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Невосполнимые утраты в военные годы понес Центральный краеведческий музей Крымской AССP. В период с 31 октября по 2 ноября 1941 г. часть музейных предметов, главным образом одежда, обувь, галантерея, была расхищена местным населением, а затем немецкими солдатами [621] ГА РК. Р-2865. Оп. 2. Д. 18. Л. 1–1об.; P-3814. Оп. 1. Д. 301. . Потом наступил черед офицеров. Штурмфюрер СС профессор Карасек похитил несколько икон XVII в., филигранные изделия, 2 кавказских кинжала, 300 книг по экономике, этнографии и карты. Руководитель Крымского отделения Штаба Розенберга Шмидт увез с собой гарнитур мебели красного дерева. Главнокомандующий германскими войсками в Крыму генерал Клейст – гарнитур дубовой мебели. Зондерфюрер отдела пропаганды и по совместительству сотрудник Венского музея народонаселения доктор Манс изъял несколько икон, ткани, одежду, серебряные филигранные изделия, медную посуду из этнографического отдела, 30 старинных татарских вышивок, представленных Бахчисарайским и Евпаторийским музеями, бытовые вещи из отдела социалистического строительства, включая женские бюстгальтеры, 6 книг по нумизматике. Прибывший в феврале 1944 г. в Керчь для эвакуации в Краков коллекций Бахчисарайского, Керченского, Феодосийского музеев профессор Штампфус присвоил 137 предметов археологического отдела, 160 книг по археологии, 280 фотографий. Из наиболее ценных экспонатов всего было похищено 418 археологических предметов, 100 этнографических, 19 единиц художественной мебели, 1321 книга [622] Там же. Р-20. Оп. 11. Д. 6. Л. 29об. .

Трагическая ситуация, сложившаяся на всей оккупированной территории, иллюстрируется и более мелкими, но оттого не менее драматическими музейными сюжетами. Несколько из них, наиболее типичных, посвященных музеям различного профиля и расположенным в различных регионах РСФСР, дают представление о происходившем.

В ночь с 14 на 15 июля 1941 г. части вермахта заняли Смоленск. Первым музеем, подвергшимся разорению, стал смоленский исторический музей, расположенный в церкви Иоанна Богослова. Музей был законсервирован в конце июня, однако эвакуировать из него практически ничего не успели. Девять экспозиций и фонды, по обстоятельствам военного времени, остались на месте. Август прошел относительно спокойно, но 4 сентября 1941 г. сотрудники музея обнаружили взлом дверей и полный разгром внутри: картины вынесены, археологический материал уничтожен, древнее оружие разбросано и поломано, книги (около 15 тыс. томов), ценные документы разбросаны по всей церкви, порваны, загрязнены [623] Склеенова В. И. Смоленский областной краеведческий музей в годы Великой Отечественной войны // Культурная карта Европы: судьба перемещенных культурных ценностей в третьем тысячелетии»: доклады международной конференции. Москва, 10–11 апреля 2000 г. URL: http://old.libfl.ru/restitution/conf/skleenova-r.html (дата обращения: 27.08.2017). . Позднее все оставшиеся материалы были вывезены в Историко-революционный музей, который по приказу оккупационных властей закрылся 11 сентября. У сотрудников отобрали ключи, а в здании над собранными коллекциями работали «немецкие представители». Через 2 месяца, 11 ноября, в помещения фондов и музея свезли книги из местного педагогического института. Их «сортировали» специалисты отдела пропаганды вермахта, привлекшие музейных специалистов – для систематизации фондов библиотеки [624] Там же. . Тогда же закрылся антирелигиозный музей, все экспонаты вывезены, а здание по распоряжению Штаба Розенберга использовалось как склад и перевалочный пункт для книг Смоленских библиотек и архивов учреждений.

Более последовательно по документам можно проследить судьбу смоленских художественных коллекций. С июля 1941 г. по 15 января 1942 г. экспонаты Художественного музеяеще находились на месте. Сотрудниками за это время составлена инвентарная опись по русской живописи – 51 картина. 15 января 1942 г. гитлеровцы заняли здание под общежитие для немецких солдат. Экспонаты, предварительно переписанные по залам, сотрудники перенесли на 2-й этаж и замуровали в 2-х залах. Часть крупногабаритных вещей поместили на чердаке. В залах остались зеркальный, книжный шкафы, резной угловой диван и скульптура Антокольского «Граф Панин» [625] Там же. .

11 ноября 1942 г. художественный музей был заперт, а на дверях вывешено объявление, по которому «музей считается реквизированным и ответственность за целостность экспонатов музея германское командование берет на себя» [626] Там же. .

4 марта 1943 г. началась спешная упаковка музейных ценностей в ящики. Последний упаковочный акт датирован 17 марта 1943 г. Сотрудники музея успели сделать позальные описи – очень краткие, в основном без указания учетных номеров, например: 23 фигурки из фарфора 1 пол. XIX в.; 4 больших и 3 маленьких тарелки с портретом Наполеона; 2 люстры деревянные с яйцом страуса XVII в.; два витража на стекле; бокалы в виде тюльпанов и лилий; наличники к окну Малютина «Боян и его запев»; «Сказочный городок»; резной диван с вышивкой по эскизу Тенишевой; гарнитур – 10 предметов мебели стиля Людовика XVI и т. д. В позальных описях перечислены 1368 предметов. 19 марта 1943 г., по приказанию генерала Шенкендорфа из Штаба Розенберга, упакованные экспонаты были вывезены из здания музея. Через 3 дня сотрудники составили акт, в котором указали: «Из музея в г. Вильно вывезено 50 ящиков с экспонатами… Из них 35 ящиков с картинами, скульптурой, иконами, фарфором, 11 ящиков с книгами и гравюрами, 4 особые ящика с иконами XVI–XVII вв…» (Помимо вывоза, музейные экспонаты передавались внутри города различным организациям: в офицерское собрание, городское управление, в Успенский Собор. Всего передано по документам 26 предметов.) [627] Там же.

Путь «эвакуированных» из Смоленска художественных ценностей ведет в Вильнюс: об этом свидетельствуют обнаруженные уже в конце войны советскими специалистами дневники хранителя смоленского музея В. И. Мушкетова. (Его судьба весьма схожа с судьбой уже упоминавшегося В. С. Пономарева, как схожи и их роли в истории вывоза и обнаружения российских музейных ценностей.) В Вильнюсе музейные коллекции были размещены в здании Бернардинского монастыря: там с довоенного времени находился местный городской архив. В конце сентября 1943 г. В. И. Мушкетов по приказу оккупационных властей прибыл в Вильно. В монастыре он увидел, что часть ящиков разбита, картины распакованы, деревянная скульптура, музыкальные инструменты хранятся без присмотра – разбросаны по разным залам, которые открыты, в них много посторонних людей [628] Там же. . Он написал несколько писем в отделение Штаба Розенберга в Вильнюсе с просьбой выделить изолированное помещение [629] Там же. . В марте 1944 г., с отступлением войск вермахта из Литвы, началась спешная переупаковка экспонатов под присмотром Мушкетова для вывоза их в Германию. Он снова обратился в штаб Розенберга, где сообщил: «… упаковка экспонатов проходит неудовлетворительно…столяр пакует не думая, забивает гвозди в картины, и они уже попорчены…» [630] Там же.