Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

После переупаковки ящики были заново пронумерованы, их оказалось 70. Возле номера ящика содержимое определено одним словом: «картины», «иконы», «мебель» и т. д. Количество не указано вовсе [631] Там же. . Точных данных о количестве культурных ценностей, вывезенных из Смоленска в Вильнюс, нет: существуют лишь косвенные свидетельства. Главное из них – «Справка о положении и режиме в г. Смоленске», составленная 20 июля 1943 г. на основании допроса М. А. Пылева, работавшего грузчиком в транспортном отделе. Пылев, бежавший из Смоленска и оказавшийся за линией фронта, на советской стороне, показал: «Отобранные книги отправлены в феврале 1943 г. в Ригу в 8 вагонах, в апреле отправлено 2 вагона книг и 4 приготовлены к отправке… Вся политическая литература сжигалась на месте…, документы и ноты отправлены в Берлин… Кроме этого, отделение штаба Розенберга проводит большую работу по вывозке в Германию ценностей Смоленского музея, картинной галереи и комнаты Глинки. Все это в 11 вагонах отправлено в Вильно» [632] Там же. .

При спешной эвакуации перед наступлением Красной Армии, возможно, какая-то часть исторических ценностей осела на территории Прибалтики. В своих записях Мушкетов пытался проследить маршрут музейных ценностей. «Из Вильно без меня штабом Розенберга музей отправлен приблизительно 8–10 июня, как я слышал, в Познань. Мне не говорили и вообще отстранили». В этом же документе Мушкетов упомянул: «Из Смоленска мы уехали 18 сентября 1943 г. (за 7 дней до освобождения города). Из Вильно уехали 7 июня 1944 г. в Либаву (Лиепая). Из Либавы уехали в Плессе 22 июля 1944 г. Из Плессе уехали в Зальцведель 9, а приехали 10 августа» [633] Там же. .

В июне 1945 г. ценности из Смоленского музея случайно обнаружены полковником Советской Армии А. С. Павловым на территории Польши, в Кротошинском уезде, в имении немецкого генерала Штемберга. 30 июня 1945 г. два больших вагона с коллекциями музея были отправлены в Смоленск. Сколько возвращено экспонатов, данных нет. Акты приема из Польши пока не обнаружены. В архиве имеется лишь список предметов, составленный позже, при приеме экспонатов из Соборной кладовой [634] Там же. . Общее количество потерь в период оккупации Смоленска составляет 32 717 единиц. Кроме этого, разграблена библиотека, в которой насчитывалось 15 тысяч книг [635] Там же. .

Еще одна историко-культурная святыня – дом-музей п. и. чайковского в клину– подверглась чудовищному надругательству и бессмысленному уничтожению. 23 ноября 1941 г. немецкие танки ворвались в Клин. Солдаты вермахта заняли дом композитора, превратив первый этаж в гараж для мотоциклов и сапожную мастерскую, второй – в казарму… Клин был одним из первых городов, а музей Чайковского – первым памятником культуры, освобожденным от захватчиков: советские войска вошли сюда во время битвы за Москву, в декабре 1941 г. То, что представилось их взору, описал в репортаже писатель Е. Петров, служивший в годы войны корреспондентом «Известий»: «То, что сделали в нем немцы, так отвратительно, чудовищно, тупо, что долго еще буду я вспоминать об этом посещении с тоской. К счастью, все манускрипты, личные книги, любимый рояль, письменный стол – одним словом, все самое ценное было своевременно эвакуировано. Относительно менее ценное упаковали в ящики, но не успели отправить. Немцы выпотрошили ящики и рассыпали по дому их содержимое. Состояние, в котором была спальня Чайковского, просто не поддается описанию. Она представляла собой выгребную яму. Они топили нотами и книгами, ходили в грязных сапогах по старинным фотографическим карточкам, срывали со стен портреты» [636] Известия: газета. 1941. 17 декабря. . В очерке есть характерное наблюдение: «Они отбили у бюста Чайковского нос и часть головы. Они разбили бюсты Пушкина, Горького, и Шаляпина. На полу лежал портрет Моцарта со старинной гравюры с жирным следом немецкого сапога. Я видел собственными глазами портрет Бетховена, сорванный со стены и небрежно брошенный на стул… Экспонатов они не взяли, видимо, не видя в них никакой ценности. Просто порвали и пораскидали их» [637] Там же. .

Безудержному грабежу оккупантов подвергся и архитектурно-музейный комплекс «новый иерусалим»под Москвой (до революции там был монастырь). От холода оккупанты спасались, сжигая музейные коллекции мебели, икон, редких книг, документов, картотек. «Картины, гравюры, фарфор, зеркала нагружаются в машины и увозятся…» – свидетельствовали очевидцы [638] Абакумова Н. А. Взорванная сказка // Музейный фронт Великой Отечественной. М., 2014. С. 116. . 10 декабря 1941 г. саперы 614-го полка дивизии СС «Рейх» взорвали уникальный ансамбль. В газете «Правда» от 3 января 1942 г.: «В тот миг, когда взрыв уничтожил купола и стены монастыря, когда рассыпались тончайшие изразцы и в воздух полетели осколки фресок, в то время человеческой культуре был нанесен жестокий удар» [639] «Правда». 1942. 3 января. . таганрогский краеведческий музейв первые дни оккупации подвергся грабежу местных жителей и вандализму немецких солдат, уничтоживших в основном все материалы, касающиеся советской истории города. Далее его использовали просто как бесплатную «лавку древностей» – источник поступления предметов украшения интерьера для немецких властей и бургомистрата, а также вручения ценных подарков именитым гостям [640] Крупницкая Г. А. Судьба музейной коллекции // Музейный фронт Великой Отечественной. М., 2014. С. 358–359. .

26 ноября 1941 г. музей получил распоряжение: «Бургомистр приказывает представить в распоряжение из местного музея несколько картин для украшения квартиры генерала. Картины надлежит передать, в частности, одним офицером». Так музей лишился семи картин, в апреле – еще шести, в мае – еще двух. Согласно актам инвентаризации и изъятия, написанным в период оккупации, за 1942 г. из музея ушло еще семь картин: пропали произведения А. П. Боголюбова, С. И. Васильковского, И. М. Крылова, К. Г. Маковского и копии неизвестных художников XIX в. с картин Корреджо и Рафаэля [641] Там же. С. 359. .

В середине июня 1942 г. при чествовании командующего Таганрогским фронтом генерала Рекнагэля, последнему в качестве сувенира был вручен старинный пистолет из коллекции музея. Предметы изымались из музея и для открывавшихся нацистами в пропагандистских целях православных храмов [642] Там же. . А с 1 августа 1942 г. его здание было занято под штаб германского командования, и значительная часть предметов, включая ценнейшие археологические экспонаты, исчезла. Основное уже было к тому времени вывезено из города для транспортировки в рейх.

Спасти ценные экспонаты пытался директор музея В. М. Базилевич, согласившийся сотрудничать с оккупационными властями, но выносивший музейный предметы к себе домой, в тайник. Когда Таганрог был освобожден советскими войскам, и Базилевич был арестован, коллекцию, находившуюся у него в квартире, посчитали похищенной из музея. Обвиненный в краже музейных ценностей, Базилевич был расстрелян в декабре 1942 г. [643] Там же. С. 360.