Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

Джугашвили из Кракова отправился в Вену. Когда он туда приехал, точно не известно, но 20 января/2 февраля он написал Малиновскому уже из Вены, прося передать Ветрову (М. А. Савельев), чтобы не печатал оставшуюся у него в редакции рукопись статьи Сталина по национальному вопросу, а прислал ее А.Трояновскому (см. док.59). Через день, по-видимому, Трояновский (автор перлюстрированного письма подписался «А.Т») также написал в редакцию «Просвещение», прося скорее прислать рукопись (см. док. 60), которая нужна была, очевидно, для переработки в новую большую статью.

Коба жил в квартире Трояновских. Там обитали чета супругов – Александр Трояновский и Елена Розмирович с маленькой дочерью, а также подруга Розмирович – молодая большевичка Ольга Вейланд, оставившая воспоминания о тех днях (см. док. 61). Семейные рассказы об этом эпизоде, а также рассказы самого Сталина передал в своей книге сын Трояновского, советский дипломат Олег Трояновский, молодым переводчиком осенью 1947 г. оказавшийся на даче Сталина на Черноморском побережье Кавказа (см. док. 62). Все эти рассказы рисуют картину идиллическую: светлая комната с большим письменным столом, общее чтение немецких статей, прогулки в парке, игры с дочкой Трояновских, которой Сталин покупал лакомства. «Создавалось впечатление, что это было счастливое для него время и ему доставляло удовольствие вспоминать о нем», – отмечал О.А.Трояновский. Чего нет в рассказах о Сталине в Вене, так это его интереса к чему-либо, помимо непосредственной цели своего там пребывания. Австрийская столица с ее дворцами, готическим собором, галереями, музеями, кафе, даже находившийся поблизости от дома Трояновских Шенбруннский дворец как будто бы вовсе не привлекли его внимания, хотя бы критического.

По-видимому, Джугашвили не все время прожил у Трояновских, так как Л.Д.Троцкий встретил его на квартире бакинца Скобелева, на время приютившего земляка (см. док. 57). Встреча с Троцким произошла, но не переросла в знакомство. Троцкого не слишком заинтересовал «загадочный грузин», угрюмый и неучтивый, во взгляде которого ему почудилась «априорная враждебность», а внешность показалась непривлекательной. Лев Давыдович позабыл, что видел этого грузина прежде на V съезде в Лондоне, однако признавался, что мимолетная венская встреча все же запомнилась, грузин произвел «незаурядное» впечатление, причем «тревожное». Надо полагать, угрюмость Кобы происходила в данном случае не только от свойств характера, но и от нежелания первым демонстрировать дружелюбие партийной знаменитости из враждебного лагеря, ведь он с его памятью на лица не мог не узнать Троцкого.

Описанный Троцким эпизод выглядит несколько загадочно также и по связи Кобы со Скобелевым. Матвей Иванович Скобелев, сын бакинского промышленника и участник революционного движения в Баку, был меньшевиком, в 1906 г. эмигрировал. В 1912 г. он окончил Высшую техническую школу в Вене и в том же году стал социал-демократическим депутатом IV Думы, то есть участником той самой семерки, которой противостояла внутри фракции большевистская шестерка. Помимо этого, Скобелев был близким сотрудником венской газеты «Правда», издававшейся Л. Д. Троцким. По возвращении в Петербург в феврале 1913 г. Джугашвили в письме в Краков просил срочно прислать «бакинские адреса», чтобы организовать Скобелеву какой-то «скандал» (см. док. 67). Таким образом, сама по себе дружеская встреча их в Вене должна удивлять, тем более если Коба даже остановился в квартире Скобелева.

Работа над статьей по национальному вопросу требовала ознакомления с литературой, прежде всего программными трудами австрийских социал-демократов. Иосиф Джугашвили немецким языком не владел, хотя предпринял несколько попыток им заниматься. Когда сразу после возвращения из Вены в феврале 1913 г. он был арестован, у него при обыске нашли «экземпляр самоучителя по немецкому языку под заглавием „Русский в Германии"», как значится в описи, на 10 страницах (см. док. 83). В изучении немецкоязычной литературы ему требовались помощники. Нужные места из книг для него переводил некий русский студент, помогала также Ольга Вейланд. По ее словам, «товарищ Коба втянул в изучение национального вопроса всех окружающих. Кто читал Отто Бауэра, кто Каутского» (см. док. 61). В это время в Вене жил и бывал у Трояновских Николай Бухарин. Там они с Кобой познакомились. Троцкий полагал, что Бухарин, как и Трояновский, участвовал в подготовке статьи, но в весьма ограниченных пределах: «Бухарин, как и Трояновский, имели от Ленина поручение помочь «чудесному», но малообразованному грузину. Им, очевидно, и принадлежит подбор важнейших цитат. На логическом построении статьи, не лишенном педантизма, сказалось, по всей вероятности, влияние Бухарина […] Дальше этого влияние Бухарина не шло, так как именно в национальном вопросе он стоял ближе к Розе Люксембург, чем к Ленину» [616]. Впрочем, по мнению биографа Бухарина С. Коэна, «нет документов, свидетельствующих о разногласиях как между Бухариным и Сталиным, так и между ними и Лениным, который одобрил написанную статью», к тому же год спустя Бухарин, вероятно, по ленинскому поручению готовил план выступления по национальному вопросу для думской фракции большевиков [617].

Итогом венских штудий стала статья «Марксизм и национальный вопрос», изданная под псевдонимом «К. Сталин» в трех номерах (№ 3–5) легального петербургского журнала «Просвещение» за март – май 1913 г., первоначально под названием «Национальный вопрос и социал-демократия». В следующем году она вышла отдельной брошюрой в петербургском издательстве «Прибой» с заглавием «Национальный вопрос и марксизм». Частью она представляла собой старательный реферат с изложением мнений ведущих австрийских социал-демократов (Бауэр, Шпрингер), а в том, что относилось к ситуации в Российской империи, была построена вполне в русле приведенных выше ленинских речений: отдельная глава с критикой Бунда за впадение в национализм, отдельная глава о положении на Кавказе и неприменимости к нему принципа «культурно-национальной автономии». Основная идея статьи была проста: единство пролетариев всех наций против буржуазии, использующей национальные противоречия в своих целях [618]. Ленин статью решительно одобрил. «Статья очень хороша», – писал он Каменеву 12/25 февраля 1913 г. [619](см. док. 63).

Статья Сталина в последующие годы служила основным программным текстом большевистской партии по национальному вопросу, сделав известным имя автора. А. И. Микоян в своих воспоминаниях уверял, что в 1915 г., готовясь к вступлению в партию, он прочел ленинские статьи, в частности «Шаг вперед, два шага назад», статью «Марксизм и национальный вопрос», «брошюры Шаумяна и Сталина по национальному вопросу» и книгу Г. В. Плеханова «Наши разногласия» [620]. В начале апреля 1916 г. в Ревеле при обыске у организатора местной группы социал-демократов Лийве была найдена «социал-демократическая библиотека из изданий: „Наши цели“ Либкнехта, „Национальный вопрос и марксизм“ К. Сталина, „Карл Маркс. Капитал“, перевод С.Штернбека и изд. И.Лилиенбаха, известных местных революционных деятелей, „Красная звезда“ А. Богданова (прибавление к „Голосу рабочему“ и „Народному листку“), лист из эстонского журнала „Мейе Матс“ („Наш мужик“)» [621]. Здесь статья Сталина фигурирует в ряду основной марксистской литературы, а сам он отныне считался главным большевистским экспертом по национальному вопросу.