Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Вопрос об объединении с Бундом встревожил кавказских меньшевистских делегатов. Они объясняли съезду, что в их условиях допущение внутрь партии части, устроенной по национальному признаку, способно обрушить положение. Выступая в прениях, Н. Жордания заявил, что «в основу договора с Бундом положен принцип организации пролетариата по национальностям. Если вы объединитесь с Бундом на этих условиях, то, приобретя Бунд, вы потеряете Кавказ, где мы и сильны только потому, что строим свои организации на других началах» (см. док. 16). В том же духе высказались Н. Г.Чичинадзе (см. док. 16), В. Мгеладзе [799], Жаков [800]. Напротив, Джугашвили подал в президиум записку о том, что не согласен с Костровым и в объединении с Бундом катастрофы для кавказских организаций не видит (см. док. 16). Как и Шаумян, он не мог не понимать всей сложности национальных отношений, но мог себе позволить держаться так, будто этой сложности нет; к тому же, вероятно, логика бесконечных пикировок грузинских большевиков с меньшевиками сама по себе требовала непременно возразить, коль скоро Жордания и его товарищи что-то сказали. Наверное, неслучайно также и то, что именно Шаумян предложил проект компромиссной резолюции об объединении с Бундом, гласившей, что различия в организационных принципах Бунда и РСДРП снимается условиями объединения, поскольку на местах создаются единые организации, а Бунд согласен подчиняться решениям съездов РСДРП и ЦК РСДРП [801]. Проект был съездом принят, при голосовании Иванович, Ленин, Шаумян одинаково проголосовали за него.

Меньшевики имели численный перевес на IV съезде, в результате прошли преимущественно их варианты резолюций. Несмотря на то что в выступлениях на начальных заседаниях чувствуется сдержанность и желание договориться, все же получилось так, что идея объединительного съезда привела не к выработке компромиссных позиций и настоящей консолидации партии, а к подавлению одной фракцией другой, притом что численное преобладание меньшевиков было не столь значительным. Большевики сочли себя побежденными и ущемленными. Впоследствии Сталин рассказал, как наблюдал тогда Ленина в роли потерпевшего поражение и какой урок упорной борьбы вождь дал своим сторонникам («Не хныкайте, товарищи, мы наверняка победим, ибо мы правы») (см. док. 17).

Сам Иосиф Джугашвили под конец съезда отправил из Стокгольма открытку, написанную по-грузински и адресованную в Тифлис товарищу по партии Михаилу Монаселидзе. Он прибегнул к выражениям, по сути сходным с теми ленинскими словами, о которых он позднее вспоминал. «Как ты знаешь, здешние события не обнадёживающие. Главное, чтоб были здоровы и живы, всё остальное будет хорошо», – писал Джугашвили Монаселидзе (см. док. 18).

Неизвестно, когда именно он вернулся со съезда, как ехал. Поскольку в открытке к М. Монаселидзе Коба написал: «Может, увижусь с Алёшей», А. В. Островский предположил, что на обратном пути со съезда он намеревался проехать через Германию и повидаться с жившим там Александром Сванидзе [802]. Никаких свидетельств о такой поездке в Германию не существует.

По итогам съезда Иосиф Джугашвили выпустил брошюру «Современный момент и объединительный съезд рабочей партии», которую подписал «Товарищ К.». Очевидно, грузинские партийцы должны были догадаться, что это Коба. В качестве положительного итога съезда автор назвал сохраненное единство: «Объединительный съезд мирно закончился, партия избегла раскола, слияние фракций формально закреплено». Но далее подверг критике решения съезда как ошибочные, не соответствующие «требованиям насущного момента» [803]. Это означало своеобразное сохранение уже привычного статус-кво: одна партия с продолжением бесконечных межфракционных споров.

Документы

№ 1

Н. Элиава:

В объединенную редакцию, созданную для руководства газетой «Элва» («Молния») в 1906 году, от большевиков входили Коба и Филипп Махарадзе. Филиппа основательно загрузили, и почти вся редакционная работа легла на его плечи. Коба же после первых дней давал только статьи и участвовал в совещаниях редакционной коллегии. Основную работу он вел по-прежнему в нелегальных организациях, это было его стихией. Он был душой всей подпольной работы. Находясь даже в редакции, он работал главным образом для подполья. В этой объединенной редакции, составленной на паритетных началах, все же преобладало влияние меньшевиков (в их руках были материальные ресурсы). Это обстоятельство, насколько мне помнится, скоро расхолодило Кобу к работе в объединенной редакции.

Из воспоминаний Н. Элиава. Перевод с грузинского, машинопись, 1948

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 425-426.

№ 2

Сталин:

Крестьяне хотят захватить помещичьи земли. Этим путем стремятся они уничтожить остатки крепостничества, – и тот, кто не изменяет крестьянам, должен стараться именно на этой основе разрешить аграрный вопрос. […]

Некоторые говорят, что отобрать все земли – это уж слишком, что достаточно отобрать лишь часть земель, чтобы удовлетворить крестьян. Допустим, но как быть, если крестьяне потребуют большего? Не станем же мы им поперек дороги: остановитесь, дальше не суйтесь! Ведь это было бы реакционно! […] Кроме того, что значит «отобрать часть», какая же часть должна быть отобрана у помещиков, половина или треть? Кто должен разрешить этот вопрос – одни помещики или помещики и крестьяне вместе? […]

Ясно, что единственный путь – это отобрать у помещиков все земли. […]

Предположим, что все это совершилось. Как же потом должны быть распределены эти земли, кому они должны быть переданы в собственность? […]

Крестьяне хотят бороться за отмену феодальной собственности не против буржуазной собственности, а на почве буржуазной собственности, – они хотят распределить между собой отобранные земли в частную собственность и не удовлетворятся «социализацией земли». […]

Приемлема ли национализация земли? Если мы примем во внимание, что будущее государство, каким бы демократическим оно ни было, все-таки будет буржуазным, что вслед за передачей земель такому государству последует политическое усиление буржуазии, что крайне невыгодно для сельского и городского пролетариата; если примем во внимание также и то, что и сами крестьяне будут против «национализации земли» и не удовлетворятся ролью только арендаторов, – то само собой станет понятно, что «национализация земли» не соответствует интересам нынешнего движения. […]

Третьи говорят, что земля должна быть передана в собственность местному самоуправлению, крестьяне же будут арендаторами земли у самоуправления.

Это называют «муниципализацией земли». […]