Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Меня пропустили вперед.

В кутаисской тюрьме меня поместили в отдельной камере. Одолела тоска, неизвестность, и я стала плакать. Это стало известно товарищу Сталину, и он сейчас же прислал мне записку: «Что означают, орлица, твои слезы? Неужели тюрьма надломила тебя?»

Киртадзе-СихарулидзеН. Из воспоминаний о вожде //Батумская демонстрация 1902 года. С. 88.

№ 24

Сакварелидзе П. Д.:

Тюрьма была переполнена. В ней, главным образом, находились рабочие из Батума, Чиатуры, Шорапани, гурийские крестьяне, интеллигенты, студенты, даже гимназисты; многих уже я не припомню. […]

Вся молодежь в тюрьме говорила о Сосо Джугашвили. Все знали, что Джугашвили основал в Батуме крепко спаянную социалистическую организацию, объединил батумских рабочих и вывел их на демонстрацию и борьбу. […] Из лагеря его противников (возглавляемого, главным образом, И. Мегрелидзе) про Сосо говорили: разрушил нашу организацию, внес в рабочих раскол, не спрося и не выждав нас, невовремя организовал выступление, демонстрация вызвала жертвы, обошел наших руководящих батумских товарищей, демагогически ворвался на заводы, обманным путем привлек пролетариат на свою сторону и т. д. и т. п. […]

Сталин среди товарищей держался крайне просто. Он обладал таким качеством, благодаря которому ему легко удавалось личное сближение с революционными работниками. Во время прогулок его всегда окружали батумские рабочие, которые были арестованы вместе с ним за батумское дело и которых в особенности привлекал к себе Сталин, его логика, манера спорить, сила воли, характера. На личную свою жизнь он мало обращал внимания. Одевался просто. Во время прогулок он ходил, большей частью, загнув чусты, под низ носил блузу, пиджак он носил, продев руку лишь через один рукав (левый); имел привычку носить на голове башлык из тонкой черной материи. […]

Сталин прямо или косвенно (путем переписки) устанавливал связь со всеми почти камерами политических, во всем корпусе. (Тюрьма была двухэтажная. Сталин сидел в нижнем этаже, в секрете, против так называемых церковных камер) и тем самым ставил в сферу своего влияния большую часть политических, организационно оформлял с ними отношения. Скорее и находчивее всех устанавливал он связь с вновь приведенными в тюрьму политическими заключенными. Форма письменного обращения к вновь приведенным обычно была такая: земляки, или товарищи, кто вы такие, откуда доставили, почему арестовали и т. д. Ко всему этому добавлялись практические, предостерегающие слова о том, как надо было держаться в тюрьме, какие взаимоотношения установить с администрацией, с прокуратурой (либо с жандармерией), как держаться, как отвечать во время допросов, что делать в тюрьме и т. д. и т. д.

Сосо отличался основательным знанием экономической и социалистической литературы. Он был уже вполне сложившийся, образованный ортодоксальный марксист. В совершенстве знал политику и тактику «Искры». Изучал немецкий язык, хорошо знал русскую и грузинскую литературу. Свободно приводил, цитировал целые места из сочинений Рылеева, Пушкина, Некрасова, Чавчавадзе, Бараташвили. Не разделял одностороннего выступления «Квали» против И.Чавчавадзе («Пресса» Жордания) и требовал разбора и художественных его произведений, которые он высоко ценил. Он много читал.

В то же время он вел непрерывную пропаганду среди политических, объяснял им нелегальную литературу и легально выпущенные интересные книги, устраивал «секретные» беседы по вопросам политической экономии и социал-демократии.

В Кутаисской же тюрьме принял руководящее участие в демонстрации-голодовке, объявленной политическими заключенными; это был протест в ответ администрации, ухудшившей положение заключенных (сокращение времени прогулок, непредъявление обвинения и т.д.). Бастующие не принимали пищу и питье, били разными предметами в закрытые двери камер, кричали, требовали к себе прокурора и губернатора для предъявления им своих требований. Этот сильный протест имел положительный результат для улучшения положения заключенных.

Воспоминания Сакварелидзе П.Д., перевод с грузинского, опубликовано в грузинской газете «Коммунист» 18 мая 1935 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 303_307 (рукопись перевода).

№ 25

Варден Чхаидзе:

Товарища Сосо перевели в кутаисскую тюрьму в конце апреля 1903 г. Вместе с ним перевели также Каландадзе, Джохадзе, Томарадзе и др. Мы встретились друг с другом, как после долгой разлуки.

Товарища Сосо посадили в так называемую «церковную камеру», находившуюся во втором этаже тюрьмы. Вскоре нам удалось установить с ним связь. […]

Товарищ Сосо в тюрьме вел беспрерывную работу с заключенными. Он проводил чтение газет, книг и журналов, вел беседы с заключенными. Тюрьма стала чем-то вроде университета.

В это время кутаисская тюрьма была известна своим тяжелым режимом. Мы томились в тюрьме уже более года, а дело наше никак не разрешалось.

Видя такие порядки в тюрьме, товарищ Сосо как-то предложил нам: «Потребуем, чтобы немедленно было решено дело гурийских товарищей. Потребуем также вежливого обращения с заключенными, продления времени прогулок, беспрепятственной доставки газет и журналов и совместного помещения политических заключенных».

Эти требования администрация, конечно, не собиралась выполнять, хотя перепуганный начальник тюрьмы побежал к губернатору и сообщил ему обо всем этом.

Тогда 28 июля в 9 часов утра по указанию товарища Сосо поднялась вся тюрьма как один человек. Заключенные стали неистово стучать в двери камер. Стоял такой гул, что он был слышен за пределами тюремных стен.

В тюрьму прибыл генерал-губернатор. Он потребовал от нас «успокоиться», пообещал удовлетворить наши требования.

Действительно, вечером в тюрьму прибыл прокурор и объявил нам, что следствие о гурийцах закончено и что по этому делу из Петербурга получен приговор.

Были выполнены и другие наши требования. Так, в тот же вечер всех политзаключенных перевели в одну большую камеру.

Чхаидзе В. Учитель и друг гурийских крестьян // Батумская демонстрация 1902 года. С. 96-98.

№ 26

Дзуку Лолуа:

Товарищ Сосо не любил обращаться к товарищам на «вы». Он говорил: «Когда царские слуги отправляют человека на виселицу, то они его провожают именно с такими словами, они с ним говорят на «вы»: пожалуйста, входите на эшафот, садитесь и т. д.»

Лолуа Д. Сталин в кутаисской тюрьме // Батумская демонстрация 1902 года. С. 137.

№ 27

Георгий Уратадзе:

Кобу (Сталина) я видел первый раз в жизни и не подозревал даже о его существовании. На вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. Здесь же должен заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно не похожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме первый раз, и ни на того Сталина, которого я знал в продолжении многих лет потом. В тюрьме он носил бороду, длинные волосы, причесанные назад. Походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только. И размер улыбки зависел от размера эмоции, вызванной в нем тем или иным происшествием, но его улыбка никогда не превращалась в открытый смех полным ртом. Был совершенно невозмутим. Мы прожили вместе в кутаисской тюрьме более чем полгода, и я ни разу не видел его, чтобы он возмущался, выходил из себя, сердился, кричал, ругался, словом, проявлял себя в ином аспекте, чем в совершенном спокойствии. И голос его в точности соответствовал его «ледяному характеру», каким его считали близко его знавшие.