Раиса Кирсанова - Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в.

Блонды.

Рисунок из журнала «Costumes Parisiens» за 1829 г.

Появление специальной машины для производства кружевного полотна не отразилось на стоимости блондов, которые по-прежнему считались предметом роскоши.

Особенно велика была их популярность в первой половине XIX в., и блонды часто фигурируют в качестве характерной детали великосветского быта в литературных произведениях. Общеизвестна «драматическая пословица», вошедшая в Собрание сочинений Козьмы Пруткова, «Блонды», вовсе не предназначавшаяся, как известно, для сценического воплощения, а явившаяся пародией на темы распространенных в то время пьес из жизни великосветских щеголей и щеголих. А. И. Герцен использовал определение «блондовый» для обозначения суетности и никчемности. И это определение было усвоено русским обществом, так как Т. П. Пассек даже включила в свои воспоминания фрагменты повести А. И. Герцена «О себе», в которой описано гуляние под Новинским в Москве: «Там и щеголи московские — дурные издания щеголей парижских, нечто вроде брюссельских контрфракций; там и beau monde в итальянских шляпах и в корсетах мадам Кэ — бледный, больной, кружевной, блондовый» (Пассек Т. П. Из дальних лет. М., 1963. Т. 1. С. 298).

«…Женщины в длинных дипломатах и пальмерстонах из претендующей на роскошь материи: шелковые цветы по плисовому полю, с боа на шеях и в белых шелковых платочках на головах».

Гаршин Р. М. Надежда Николаевна, 1885. Гл. IV.

Боа — очень длинный узкий меховой или из птичьих перьев женский шарф, получивший особое распространение со второй половины XIX столетия и на рубеже веков. Названием модной новинке послужило латинское наименование змеи из семейства удавов — боа, — достигающей четырех метров в длину.

В первое десятилетие XX в. мода на длинные шарфы сохранялась, но их делали из ткани или вязаными и «боа» уже не называли.

Боливар — шляпа-цилиндр с большими полями, популярная в Европе в начале 20-х гг. XIX столетия и получившая свое название по имени лидера освободительного движении в Латинской Америке — Симона Боли´вара (1783–1830).

Первая глава романа «Евгений Онегин», в которой упоминается шляпа-боливар, была написана в 1821–1823 гг. (см.: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983. С. 16). Это было время наивысшей популярности шляпы такого типа. Уже в 1825 г. в «Прибавлении к Московскому телеграфу» сообщалось, что «Черные атласные шляпы, называемые Боливаровыми , выходят из моды; вместо них носят шляпы из белого гроденапля, также с большими полями» (Моск. телеграф. 1825. № 2. С. 35).

Размеры полей боливара были столь велики, что «невозможно было пройти в узкую дверь, не снимая с головы шляпы» (Пыляев М. И. Старое житье. Спб. 1897. С. 104).

Головной убор мог быть своеобразной формой выражения политических симпатий и даже протеста против существующих порядков. Такой вывод можно сделать именно потому, что так воспринимали шляпу-боливар современники А. С. Пушкина. Один из исследователей русской культуры прошлого века рассказывает:

«Несколько французских эмигрантов <���…> очень забавно рассуждающих с своей точки зрения о всех тогдашних (1822 г.) современных событиях, причем, разумеется, пресмешно гневались на карбонариев и презабавно проклинали Боливара, преимущественно за то, что все щеголи того времени носили свои цилиндры не иначе, как с широкими полями à la Боливар» (Касьян Касьянов. Наши чудодеи. Спб., 1875. С. 199).

Известно также, что люди иных, нежели герой романа A. С. Пушкина, настроений носили шляпы с узкими полями — «морильо», названные по имени политического противника Боливара (сведения об этом приводит Ю. М. Лотман в уже цитированном комментарии к роману «Евгений Онегин», ссылаясь на роман B. Гюго «Отверженные» с. 140).

Головной убор используется на протяжении всего XIX в. как деталь костюма, отражающая политические симпатии обладателя.

К таким головным уборам можно отнести шапку- мурмолку , вошедшую в моду под влиянием славянофильских идей (см. мурмолка ).

Шляпа «Шарлотта». Рисунок из журнала «Вестник моды» за 1861 г. № 1.

Во второй половине столетия вошла в моду калабреза — широкополая мягкая шляпа с высокой тульей, особенно популярная в студенческой среде и в некоторых слоях художественной интеллигенции. Часть добровольцев в армии Гарибальди была родом из Калабрии, поэтому Сарello à Calabreza называют иногда гарибальдийкой (см. гарибальдийка ), хотя шляпе такой формы это название присваивается ошибочно. А. И. Герцен писал: «…носить калабрийскую шляпу или трехцветную кокарду было австрийское преступление» (Былое и думы, 1855–1868. Ч. V. Гл. XXXVII).

С именами политических и общественных деятелей или историческими событиями связаны такие головные уборы, как:

высокая шляпа Д'ОРСЕЙ — по имени графа д’Орсей (1801–1852);

двухугольная шляпа ВЕЛЛИНГТОН — по имени английского военного деятеля, популярного в России в начале XIX столетия, — лорда А. Веллингтона (1769–1852);

ПАЛЬМЕРСТОН (см. пальмерстон );

ДАГЕР — с небольшими полями и низкой тульей — по имени изобретателя дагерротипа Л.-Ж. Дагера (1787–1851);

ШАРЛОТТА — женская шляпка с розеткой по имени Ш. Корде (1768–1793), убившей Марата; естественно, такую шляпку носили сторонницы монархии и их последовательницы;

ФРАНЦИСК — пышный берет, украшенный перьями, в честь французского короля из династии Валуа Франциска I (1494–1547). Увлечение деталями исторического костюма было заметно ещё в первое десятилетие XIX в., задолго до появления каких-либо теорий историзма, оказавших влияние на развитие культуры несколько десятилетий спустя.

События Крымской войны (1853–1856), в частности военные действия близ Балаклавы, дали название «балаклава» для вязаной шапки, похожей на современный вязаный шлем, которая получила распространение в некоторых европейских армиях.

Не меньшее влияние на моду оказывала и литература XIX в. Особенно популярна была женская шляпка «памела» с высокой тульей, увитой гирляндами цветов, в честь героини одноименного романа С. Ричардсона (1689–1751).

Маленькая женская шляпка-берет «ромео» напоминала о герое трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта».

«Слишком богато испортить шаль на платье! — Муж купит новую. У меня шаль бур-де-суа новехонька; а как это будет великолепно: на подоле бордюр в полтора аршина!»