Льюис Зальцман - Жизнь Англии в Средние века

Помимо гербов, которые рыцари демонстрировали различными способами, были ещё особые символические фигуры, водружавшиеся поверх шлема, — «нашлемники» (« crest »; другое значение этого слова — «навершие рыцарского герба»); чаще всего их можно было увидеть на рыцарях, когда те принимали участие в турнирах и праздничных процессиях. Обычно такие геральдические украшения имели впечатляющие размеры, однако они почти ничего не добавляли к весу самих доспехов, поскольку были полыми и делались из лёгких материалов. В месте прикрепления нашлемника к шлему вокруг последнего обвивался двухцветный шарф, образуя «венец» (« wreath » — в современной геральдике этот элемент обозначается символом наподобие леденца под навершием гербового щита) и затем ниспадая в виде «ламбрекена» или «намёта» (« mantling » — ныне это слово означает также «мантию» на гербе, то есть узор в виде завитков). Наконец, были ещё и рыцарские эмблемы ( badges ), обычно они не передавались по наследству, а служили личным знаком того или иного рыцаря, и в этом качестве их носили его люди. Из таких эмблем широко известны страусиные перья принца Уэльского, красные и белые розы Ланкастеров и Йорков, двухцветная роза Тюдоров, белый олень Ричарда И, лебедь Генриха IV, вепрь Ричарда III и крепостная подъёмная решётка Генриха VII, изображение которой многократно повторяется в часовне Вестминстерского аббатства.

Геральдика наполняла средневековую жизнь красками, придавая ей сказочные черты. Интенсивные контрастные цвета и уверенные, чёткие линии рисунка имели художественную ценность, которая отвечала духу народа, обладавшего ныне утраченным чувством цвета и контура. Геральдические символы довольно быстро приобрели более широкое употребление, чем их первоначальная функция символов, помещавшихся на знамёнах и доспехах; мы видим их на печатях, искусностью в изготовлении которых славились английские гравёры; знатные господа и дамы носили пышные геральдические облачения и геральдические мантии, они украшали свои покои шпалерами с геральдическими изображениями и почивали на постелях, поражавших роскошеством геральдических вышивок. Более того, вся история Средних веков написана на языке геральдики. Когда на королевском гербе рядом с фигурой английского сторожевого льва появилось изображение французской лилии, это означало, что Эдуард III претендует на то, чтобы считаться королём Франции, и послужило поводом к Столетней войне, точно так же некоторое время спустя присоединение шотландского герба ознаменовало восшествие на английский престол династии Стюартов. Раненый шотландский лев на гербе герцогов Норфолков напоминал о роковом сражении при Флоддене, где английские войска под командованием герцога Норфолка нанесли шотландской армии сокрушительное поражение; а совокупность геральдических символов на щите Ричарда, эрла Уорика, способна поведать о том, как постепенно к нему переходили титулы, земли и богатства Невиллей, Бошанов, Монтегю, Мортимеров и Деспенсеров, которые достались ему по наследству или были приобретены посредством женитьбы, и это объясняет, как Уорик достиг того, что стал «делателем королей [53] Ричард, эрл Уорик (1428–1471) получил прозвище «делатель королей» за свое активное участие в войне между претендентами на английскую корону, династиями Ланкастеров и Йорков. Именно он был одним из организаторов свержения короля Генриха VI Ланкастера и возведения на трон Эдуарда Йорка (1461 г.). Поссорившись с новым королем, сверг его в 1470 г. и восстановил на престоле Генриха VI. Погиб в 1471 г. в битве при Барнете. (Примеч. ред.) » и самым выдающимся человеком своей эпохи.

Человека благородного происхождения можно было распознать не только по наличию герба, его выделяли военные навыки и прежде всего умение обращаться с оружием, что составляло главную цель обучения юношества в этой среде. Джон Гардинг, которому мальчиком довелось жить при дворе знаменитого сэра Генри Перси по прозвищу Готспур ( Hotspur — букв, «горячая шпора»), рассказывает, что сыновья лорда приступали четырёх лет от роду к изучению азбуки, с шести лет их обучали грамматике, правилам поведения за столом и куртуазной вежливости, с четырнадцати лет юношей брали на охоту, чтобы воспитать в них храбрость и уверенность в своих силах, а в шестнадцать они уже были готовы к участию в турнирах или настоящих сражениях и ежедневно упражнялись в воинском искусстве. Для того, чтобы дать рыцарской молодёжи возможность испробовать свои силы и доставить удовольствие старшему поколению, устраивались турниры и поединки. По-видимому, эта традиция возникла в XII веке во Франции и была очень популярной в среде англонормандского рыцарства: сыновья Генриха II нередко принимали участие в рыцарских турнирах, а Вильгельм Маршал, впоследствии граф Пемброк и регент Английского королевства при малолетнем Генрихе III, в своё время был самым выдающимся турнирным бойцом тех дней. Первые турниры были грубыми со всех точек зрения, они нисколько не походили на облагороженные духом рыцарственности состязания последующей эпохи: первоначально соперничающие стороны сражались отрядами по нескольку человек и считалось, не только честным, но даже и похвальным держаться в стороне до тех пор, пока не станет ясно, что какие-то соперники теряют силы, и только после этого присоединиться к атакующим их рыцарям; цель заключалась вовсе не в том, чтобы преломить копьё в полном соответствии со строгими правилами, участники турнира откровенно стремились вывести из строя как можно большее количество соперников, чтобы завладеть их боевыми конями, оружием и получить за побеждённых выкуп. Маршал, который был младшим сыном в семье, начал свой жизненный путь без гроша за душой, благодаря участию в турнирах смог обеспечить себе очень неплохой доход. Папы и знаменитые проповедники осуждали рыцарские турниры, но тщетно, и они продолжали проводиться по-прежнему, в частности, им очень покровительствовал Эдуард I. Однако с течением времени эти турниры приобрели более спокойный характер, они стали подчиняться строгим правилам и превратились в овеянные духом благородства куртуазные состязания, столь милые сердцу создателей рыцарских романов. В XV веке «мирный поединок» представлял собой красочную церемонию и давал рыцарям возможность показать себя во всём великолепии: вокруг турнирной арены толпились зеваки, а вместительная трибуна была заполнена благородными господами и дамами в роскошных нарядах; участники турнира красовались в пышных, порой даже причудливых, костюмах. Рыцари сражались копьями с тупыми наконечниками и атаковали друг друга из-за барьера, который не позволял их лошадям сшибиться; цель поединка заключалась в том, чтобы сбросить противника на землю, сбить с него шлем или, нанеся красивый, чёткий удар, преломить своё копье о щит или шлем противника. Каждая пара участвующих в турнире бойцов делала по шесть или по восемь схваток, судьи вели подсчёт очков по установленной системе и дисквалифицировали любого участника турнира, если тот атаковал лошадь противника или наносил иной запрещённый удар. В конце дня победитель получал награду из рук «королевы турнира».