Вячеслав Козляков - Смута в России. XVII век

Государь же Михайло Федорович никако повинуяся глаголемым, и на моление народа не уклонися, но всячески с слезным рыданием отрицашеся, глаголя: «как есми вам прежее сего говорил и ныне тоже говорю: не мните себе того, что мне помыслит на такова великого государя моего, пресветлаго и праведнаго царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, превысочайшую царскую степень, на высоту царствия его; и в разум мой о том не прииде. Выше моей меры на мя бремя возлагаете: еще есми не в совершенных летех, а Московское государство ото врагов и от гонителей нашей истиной православной хрестьянской веры, и от искони вечных недрузей, от Жигимонта короля Полского и великого князя Литовского, и от его подданных, Полских, и Литовских, и Неметцких людей, и от межусобные брани в конечном разоренье, и во оскудении и в запустении; и царские многие неисчетные сокровища, собрание прежних великих государей царей Роснйских, и их царское всякое достояние без остатка, что вы сами своими очима видели, в расхищении и в разграблении от Полских и от Литовских людей бысть; а отец мой, великий государь, Филарет митрополит, за нашу истинную непорочную веру, и за все православное хрестьянство стражет у Полского короля в великих утеснениях, и в бедах и скорбех. И мне как на такое великое дело помыслить, и отца своего, великого государя, в конечном зле видети, и без его благословения на такое превысочайшее государство дерзнут? И как такое великое преславное Московское государство в таком разоренье, а мне, еще будучи в младых летех, управити? И чем всяких служилых людей, видя их разоренье, и многую службу и кровь за святые Божии церкви, и за нашу истинную православную хрестьянскугю веру, и за все Московское государство, против врагов наших Полских и Литовских людей, жаловати, и против недрузей Полских и Литовских и Неметцких людей чем стоят? И отторжение грады от Московского государства великий Новгород, и Смоленеск и иные городы, как и чем к Московскому государству привратити? И то прошение ваше никак исполнится на мне не может».

Архиепискуп же Феодорит и весь освященный собор, и бояре Федор Иванович Шереметев с товарыщи, и дворяне и все православное хрестьяство о сем в недоумении мнозе бысть, и во мнозей скорби и в плачи неутешимом, еже прошения своего не получиша, и недоумевахуся, како у великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русин и у матери его, у великие государыни старицы иноки Марфы Ивановны, милости просити и бита челом. И ин совет благ учиниша: совокупившеся все во едино, воздвигше честные и животворящие кресты Господни, и чюдотворные иконы пречистые Владычицы нашея Богородица и Приснодевы Мария с превечным Младенцем, и великих Московских чюдотворцов Петра, и Олексея, и Ионы и прочих святых, приидоша к месту, идеже стоит великий государь царь и великий княз Михайло Федорович всеа Русии и мать его, великая государыня, старица иноко Марфа Ивановна. Великий же государь Михайло Федорович, видев честные кресты и чюдотворные иконы к себе грядуще, со многим плачем и рыданием глаголя: «почто толи кий подвиг животворящим крестом и честным Божиим иконам, и себе многой труд сотворяете, и неначаемое дело выше моея меры на мя возлагаете, чего и в разум мой о том не может принта?» Архиепискуп же и весь освященный собор с великими слезами глагола ему: «Не буди, государь, одержим печалию, но утеши сердце свое упованием Божиим, и пречистые Богородицы милостию и великих чюдотворцов; вся тебе и твоему царствию подаст благая, толко не буди, государь, противен воли Божии. Отец же твой, великий государь наш, преосвященный Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, по своей к Богу великой вере и правде, от таковаго злато плененения и скорбей и бед вскоре свобожен будет; а милость и благословение его, великого государя, на тебе, великом государе, единороднем сыне его, ныне и всегда есть и будет. А еже глаголеши, яко талик подвиг мы воздвигохом, повемы же та истинну, глаголя: не мы сей подвиг сотворихом, якоже глаголеши, но пречистая Богородица с великими чюдотворцы возлюби тебе, и святую волю Сына своего и Бога нашего изволи исполнити на тебе, государе нашем. Тем же, государь, устыдися пришествия честнаго Ея образа; послушай, якоже Бог изволи и пречистая Богородица и великие чюдотворцы, и не буди противен воли Божии; повинися святой воле Ево безо всякого размышления. Бог творит, елико же хощет, и строит вся благая Своим святым хотением и волею; якоже Пророк рече: "аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущей надеющейся на Господа, яко гора Сион, не подвижитца во веки"».

Великий же государь Михайло Федорович, слышев сия ото вселенскаго собора благое увещание, «ото очию реки слез пролияше», и в слезном течении не могий что проглаголата, отойде на место к матери своей, великой государыне старице иноко Марфе Ивановне. Архиепискуп же Феодорит со всем освященным собором, и бояре Федор Иванович Шереметев с товарищи, и весь царский синклит, и гости, и христолюбивое воинство, и все православные хрестьяне, и всенародное множество всего Росийскаго царствия, стояху в соборной церкве и по всему монастырю, а елицы не вмещахуся в монастыре, и те все вне монастыря стояще, вси купно падша, главы своя повергше на землю, с великим плачем и рыданием мнозем велегласно вопияху на мног час: «О великая государыня, старица иноко Марфа Ивановна! Умилися над остатком роду хрестьянского, милосердуй о нас, пощеди. Благослови, даждь Богом избраннаго царя на царство, всем нам благонадежноого государя, всему Росийскому государству самодержца, сына своего единороднаго, благороднаго корени благорасленную ветвь, Михаила Федоровича». Такоже и сыну ее, великому государю нашему, Михайлу Федоровичю, били челом и молили со многим слезным рыданием и воплем многим прилежно, чтоб он, государь, пожаловал своих богомолцов, и бояр, и христолюбивое воинство и все православное крестьянство, скифетроцарствия царским венцом венчан был; царствующему ж граду Москве и всему Росийскому государству самодержец, а нам государь благонадежный. И великая государыня старица иноко Марфа Ивановна и сын ее, государь наш, Михайло Федорович к молению нашему никако же быша преклонны и не восхотеша нас пожаловата.

Архиепискуп же со всем вселенским собором, и боляре Федор Иванович Шереметев с товарищи, и весь синклит царский, били челом великой государыне, старице иноко Марфе Ивановне, и сыну ее, государю нашему, Михаилу Федоровичю со слезами на мног час, падше пред ногами ее; а всенародное бесчисленное множество, все православные хрестьяне, в церкве и в монастыре и вне монастыря, с великим плачем и воплем ото всея душа единогласно глаголюще: «Милосердая и христолюбивая, великая государыня, старица иноко Марфа Ивановна! Не презри пришедших в честную сию обитель пречистые Богородицы чюдотворнаго Ея образа, и угодников Ея, великих чюдотворцов Петра, и Олексея и Ионы, и всех святых благоугодивших; положите на милость, не оставте нас сирых и безгосударных». Великая же старица иноко Марфа Ивановна, слышав сия таковая прошения и моления, на мног час в недоумении быв, и умилися душею, слез многих исполнися, глагола: «О преосвященный Феодорит архиепискуп, и честных великих монастырей архимариты, и игумены и весь вселенский собор, и бояре! Прошение ваше выше нашие меры; на такову высоту царствия, и на престол такова великого преславнаго государства просите у меня сына моего единородиаго, света очию моею, Михаила Федоровича, и у меня на то мысли никак нету, а у сына моего Михаила по томуж никак мысли и хотения на то нету же; свидетель и сердца наша зрит Бог. И будет на то святая Его воля будет, якоже годе Господеви, тако и буди; воли бо Его никтоже может противитися; а без вышнего и всемогущего Господа Бога промысла и святой Его воли, вместо скорби и сетования, утешение ко исполнению вашего прошения и моления совершити не возможно».