Кэтрин Пикеринг Антонова - Господа Чихачёвы [litres]

Как и многие другие хозяйки, Наталья заботилась о том, чтобы ее семья хорошо питалась, отчасти потому, что это было материальным выражением ее любви. Озабоченность благополучием близких, выражаемая через их потчевание, чаще всего видна в записках, посланных Натальей ее брату Якову вместе с угощениями со своей кухни («Очень рада, милый братец, что тебе понравился крендель; посылаю еще большой, который давиче не был еще готов») [333] Там же. Д. 57. Л. 73–74. . Однако, поскольку кухня была лишь небольшой частью ее домена, она с той же вероятностью могла послать брату домашние лекарства от головной боли или несварения желудка, совет насчет урожая, семена или фрукты из своего сада, чтобы его повар приготовил их по своему усмотрению. В таких случаях Яков подтверждал получение ее посылки в «почтовых сношениях»:

Благодарю тебя, милая сестрица, за присланное кушанье; я принимал разом, а потому, думаю, еще не скоро приступлю к трапезе ‹…› Благодарю тебя, милая сестрица, за предложенье прислать мне кушатья; у меня что-то готовлено. Кажется горох и котлеты. Для меня и довольно будет. – Разсол вчера принимал 2 стакана. Действие было, но не такое, какого должно было ожидать! [334]

Будучи холостяком, Яков сам управлял своими имениями и часто отвечал взаимностью в обмене продуктами, лекарствами или советами. Когда он писал: «Жадной травки все что осталось посылаю; желаю чтобы и тебе была она также полезна как и мне», – то вкладывал в это тот же смысл, что и Наталья: выражал любовь через озабоченность материальным благополучием близких. То же самое можно сказать и о следующем случае, когда он действовал даже с еще большим воодушевлением: «Радуюсь, очень радуюсь; т. е. радуюсь очень радуюсь , что тебе захотелось, милая сестрица, попробовать моих под горошком котлетов; а еще более буду радиус , если тебе он/соус понравится» [335] ГАИО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 57. Л. 96, 97 об. . Наталья отвечала: «…премного благодарю тебя за присланные вчера котлеты, которые мне очень-очень понравились» [336]. В другом случае, когда Наталья пожаловалась, что ее беспокоит желудок, Яков одолжил ей своего повара:

Мне что-то неможется, милый брат; кажется, похоже что-то на спазмы в желудке. – Я вчера у тебя видно много покушала: надобно мне у тебя поучиться как ты наблюдаешь диету. Я прошу тебя, мой милый, когда у тебя <���нрзб> Дорофей, пришли его к нам; чем премного одолжишь.

Повара к вам препровождаю и желаю, чтобы вы им были довольны…

В целом Наталья интересовалась кухней минимально, по необходимости: она была одним из инструментов, с помощью которых Наталья выполняла свои обязанности, но далеко не единственным. То, что кухня и кладовая не были исключительно женским уделом, подтверждается тем энтузиазмом, с которым ее брат входил в кулинарные тонкости, хотя Яков вполне мог при желании оставить эту сферу своей крепостной экономке или поварам [338] Андрей также проявлял заботу о кладовой. Они с Натальей одновременно готовили домашний уксус: в записях учтены «уксус Наташин из ландышей» и «…мой… не удался, а потому и выброшен» и указаны даты, когда тот был разлит по бутылкам. ГАИО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 36a. Л. 21. Ср.: Goldstein. Domestic Porkbarreling, где автор не упоминает о существовании в дореформенный период крепостных экономок и поваров. Представления Андрея об идеальной хозяйке дома определялись классовым сознанием, и он желал видеть воплощение этого идеала, поскольку считал обязанностью людей своего класса выполнять эту стабилизирующую функцию в обществе. . Это вовсе не беспрецедентное явление: в полуавтобиографическом романе Сергея Аксакова помещик «властвует над столом» так же, как и над полями [339] См.: Smith. Recipes. Р. 110–111. . Как и у этого помещика, интерес Натальи к кухне – как и ко всему остальному – шел дальше, чем простое удовлетворение ближайших родных и гостей: иногда она была занята снабжением слуг продуктами из своей собственной кладовой, например когда послала Якову солода в количестве достаточном для изготовления четырех или пяти ведер «хорошего» пива для него самого «да 10-ть будет для людей» [340] ГАИО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 59. Л. 9. .

Управлению потреблением различных продуктов жителями целой усадьбы и продаже производимых в ней товаров отведено в дневниках Натальи главное место. Разносчики, некоторые из которых регулярно посещали имение, были известны Чихачёвым по именам и приходили в усадьбу практически каждую неделю. И каждый раз Наталья покупала ткань, тесьму, бумагу, свечи, иногда книгу или еще какой-нибудь небольшой предмет повседневной необходимости. Более крупные покупки совершались в ярмарочных городах, чаще всего в Шуе, где Чихачёвы приобретали, например, водку и столовое вино [341]. В сложном деле заведования материальной жизнью имения Наталья и ее дневник играли ключевую роль: она записывала не только каждую потраченную, полученную, одолженную или взятую взаймы копейку, но также отмечала характер и место совершения каждой покупки, цену и качество каждого товара. Делая записи о некоторых сделках в дневнике, она оставляла на странице свободное место, чтобы позднее указать количество купленного или цену (иногда она забывала дополнить запись). Равным образом она часто добавляла к записям примечания, которые все без исключения были посвящены счетам, работе или погоде (последняя была важна при планировании сельскохозяйственных работ); обычно примечание помещалось в случайном на вид месте основной части записи, хотя, вероятно, оно соответствовало хронологии дня, например в ее записи за 2 марта 1835 года:

После обеда приехал брат и четверо барышень Черепановых и брат их Порфирий Н. Пили кофей, и подавали варенье. Начата голова сахару. Уехали барышни к <���нрзб> в 5-м часу; и брат пил чай, и Черепанов, и уехали в 7-м часу [342].

В этом случае пометка о начатой голове сахара, события, по-видимому, никак не связанного с визитом барышень Черепановых, показывает, что, хотя визит в сознании Натальи, записывавшей события дня, стоял на первом месте, чуть позже, перечитывая запись, она аккуратно отметила связанный с этим визитом расход сахара.

В любом серьезном вопросе, связанном с отношениями с крепостными, Андрей оставался высшей инстанцией, но именно в обязанности Натальи входила повседневная раздача большинства указаний и прием отчетов. Она регулярно посещала поля, мельницу или амбары, чтобы наблюдать за работой и посовещаться с работниками. То, что это было в первую очередь ее обязанностью, ясно из описания в ее дневнике случая, когда Андрей занял ее место, поскольку она была слишком больна, чтобы отдать распоряжения самостоятельно: «…всю ночь дурно себя чувствовала; колотье в животе; а утром на молотьбу не ходила; а ходил Андрей Иванович» [343]. Она также принимала оброчные платежи крепостных, протестовала, когда те запаздывали, и договаривалась о новых сроках, если крестьянин не мог заплатить (например: «От нырковского старосты получено оброку за 1836 года, остальную половину 105 р. 11 коп. монетой, а следовало ассигнациями» [344] Там же. Д. 67. Л. 48. и «Бабы принесли нитки 129 таликов; и осталось 7 еще за ними») [345] Там же. Д. 63. Л. 87. . В противоположность Андрею, занимавшемуся разрешением проблем в случае серьезных волнений крепостных, ежедневное общение Натальи с крепостными было неформальным и основанным на постоянных переговорах об обязанностях и обязательствах.