Владимир Фромер - Ошибка Нострадамуса

Блок тем временем все сильнее увлекался мистикой. Он любил бродить по пустынным ночным улицам, ожидая высшего откровения, встречи с Прекрасной Дамой, Таинственной Девой, Вечной Женой. Однажды он шел, как сомнамбула, сам не зная куда. Был сильный ветер. Фонари реагировали на его резкие прикосновения гулкими, похожими на стон звуками. Дрожащий их отблеск легким бисером ложился на рябь черной воды.

И вдруг он увидел Любовь Дмитриевну в белой шубке, которая шла от Андреевской площади к зданию курсов. Он долго следовал за ней, стараясь остаться незамеченным. Теперь он точно знал, что Она — его судьба. Для мистика не бывает простых совпадений. Они для него — проявление высшего разума, божественного предначертания. Случайно встреченная Любовь Дмитриевна слилась в его представлении с тем вечным идеалом, который он так долго искал.

Следует отметить, что Любовь Дмитриевну нельзя считать заурядной женщиной. У нее был волевой характер и широкий круг интеллектуальных и духовных интересов. Блок ценил ее ум и, несмотря на всю сложность их отношений, всегда обращался к ней в трудные минуты жизни. Но она была человеком душевно здоровым, земным, уравновешенным, чуждым мистической экзальтации и отвлеченному резонерству. По складу своей души она была абсолютной противоположностью Блоку.

Когда он выбрал Любовь Дмитриевну своей Прекрасной Дамой, она сопротивлялась как могла предназначенной ей роли. Просила: «Ради бога, только без мистики». Но мистика в тот период была для Блока живительной атмосферой его поэзии.

Она несколько раз пыталась уйти от него. Становилась высокомерной, суровой, недоступной. Блок сходил с ума. Хотел покончить с собой. Писал ей отчаянные страстные письма. И она не выдержала этого штурма и натиска. А какая женщина выдержала бы?

Настал день, когда Любовь Дмитриевна дала Блоку «Царственный Ответ». В тот счастливый для себя день он сделал следующую запись в дневнике:

«Сегодня, 7 ноября 1902 года совершилось то, чего никогда еще не было, чего я ждал четыре года».

Можно подумать, что Блок имел в виду ЭТО, то есть интимную близость. Ничуть не бывало. ЭТОГО не было даже в день венчания, состоявшегося в августе 1903 года. Сразу после свадьбы Блок объяснил молодой жене, что им не следует заниматься плотской любовью, ибо она запятнает и опошлит то Высшее, что их связывает. Если такое произойдет, то они расстанутся. На этом и закончился ее медовый месяц.

Люба уже хорошо знала своего паладина и понимала, что ее жизнь с поэтом-мистиком не будет легкой. Но все же не такой она представляла себе семейную жизнь. Она была всего лишь нормальной женщиной, мечтавшей о семейном счастье, о детях.

Угрожая разводом, она с огромным трудом сумела заставить Блока выполнить первейшую супружескую обязанность. Но лишь через год после свадьбы последовала «вспышка чувственного увлечения», избавившая ее от девственности. К сожалению, продлилась она недолго.

Дальнейшая судьба Любови Дмитриевны во многом объясняется «сексуальным голодом» страстной женщины. Блок чувствовал, что он кощунствует, ложась в постель с Прекрасной Дамой, и это превращало его в импотента. В его душе на всю жизнь возник разрыв между любовью земной и любовью небесной, преодолеть который он так и не сумел.

После смерти Блока Любовь Дмитриевна написала нежные и беспощадные воспоминания о своих отношениях с ним, изданные в восьмидесятые годы в Иерусалиме литературоведом Лазарем Флешманом.

Они пестрят столь натуралистическими сценами, что прочитавшая их в рукописи Анна Андреевна Ахматова сказала: «Любка — дура. Ей для того, чтобы навсегда остаться Прекрасной Дамой, нужно было только одно: чтобы промолчать». Об этом мне рассказал друживший с Анной Андреевной Анатолий Якобсон.

Блок понимал, что его мистические завихрения разбили его семью, что он не смог сделать свою Прекрасную Даму счастливой. Его терзали угрызения совести. Мучило отчаяние. Но что бы с ним не происходило, он продолжал любить ее, «Ясную, Светлую и Золотую». Она была и осталась «святым местом души».

Любовь Дмитриевна не стала проливать слезы по поводу несостоявшегося счастья. Но решив, что при таких обстоятельствах хранить мужу верность она не обязана, целиком ушла в богемную жизнь с любовными «дрейфами». На глазах мужа крутила бурный роман с Андреем Белым. На гастролях с театром Мейерхольда, куда ее взяли на второстепенные роли лишь потому, что она жена Блока, пережила «сжигавшую душу чувственную весну 1908 года».

Долгий период монашества кончился, и она в веселом отчаянии пустилась во все тяжкие, заводила многочисленные интрижки и романы.

Блок не вмешивался в то, что творилось с его подругой. Знал, что он сам во всем виноват, и не осуждал ее. После одной уж совсем нелепой связи с каким-то забулдыгой, который ее поколачивал под пьяную руку, уставший от всего этого Блок предложил жене развод. Но она, стоя на коленях, вымолила прощение. А получив его, умчалась на очередные гастроли, откуда вернулась беременной неизвестно от кого. Произошло бурное объяснение со слезами и объятиями. Они вместе решили, что это будет их ребенок.

Блок, который, по-видимому, страдал неизлечимым бесплодием, ждал его с радостью. Но мальчик, которого родила Люба, прожил всего восемь дней.

Потом она опять с кем-то куда-то уехала. Блок тосковал, когда ее не было рядом, писал ей нежные письма. Несмотря ни на что, он понимал, что в его жизни были всего две женщины: Она и все остальные.

Но вот в 1913 году в жизни Блока появилась новая Прекрасная Дама. Как бы очнувшись от спячки, он страстно влюбился в Любовь Дельмас, оперную певицу, исполнительницу роли Кармен. Он посвятил ей цикл стихов еще до того, как она стала его возлюбленной. Он влюбился в ее божественный голос из зрительного зала. Ему казалось, что теперь-то он сумеет объединить любовь земную и небесную. Вначале так оно и было. Но ведь начало прекрасно всегда…

О красоте Дельмас говорил весь Петербург. Голос у нее был сильный, выразительный, и она даже участвовала в заграничном турне с самим Шаляпиным.

«Я не мальчик, я много любил и много влюблялся. Не знаю, какой заколдованный цветок бросили Вы мне, но Вы бросили, а я поймал», — писал ей Блок. После каждого ее выступления она получала от него корзину роз. В ночь после первого свидания Блок написал стихи:

В течение полугода они почти не расставались. Он любил ее уже не как Прекрасную Даму, а как земную женщину. Сходил с ума от каждой ее родинки, изгиба тела, губ, колен. Это была на удивление красивая пара. Они идеально подходили друг другу.