Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Фонтанный дом в те годы оказался, что называется, на виду: современник вспоминал, что в первые дни июня 1846 года «…у нас в Петербурге по случаю прибытия Государыни была богатая иллюминация. Особенно хорошо было освещение у графа Шереметева, Нарышкина, Сухозанета, Министра внутренних дел, у Вольфа и в Английском магазине». Кстати, граф Сергей Дмитриевич в своих воспоминаниях об отце говорил, что он очень любил иллюминации и фейерверки.

Фонтанный дом в результате перестроек 1840-х годов превратился именно во дворец, причем при сравнительно небольших габаритах комнат поражал гостей богатством отделки и меблировки парадной анфилады, при проходе по гостиным впечатления сменяли друг друга. Назначение комнат в доме менялось в соответствии с потребностями и пристрастиями членов семьи.

Граф С.Д. Шереметев вспоминал: «Мой отец занимал всегда одну только комнату… верхнего этажа окнами в сад против образной. В ней прожил он несколько десятков лет. Перегородка отделяла его кабинет от уборной. Убранство комнаты было самое простое. На стенах висели литографированные виды Иерусалима и Москвы. Портретов не было никаких, ни на стенах, ни на письменном столе. Исключение составлял только висевший около стола портрет государя Александра Николаевича с собственноручною его надписью „Старому товарищу“. Кроме большого письменного стола красного дерева стояло по комнате несколько ломберных столов, на которых в систематическом порядке разложены были бумаги… У стены большой, широкий диван со спинкою и подушками зеленого репса – который мог служить и постелью… В углу комнаты стоял красного дерева киот с образами, посреди которых находился большой крест с мощами; им перед смертью благословила отца бабушка Прасковья Ивановна… Молился у себя в комнате долго, и тогда никто к нему входить не мог… В уборной его всегда господствовал приятный запах разных снадобий, ароматических вод и прочего. Большая серебряная лохань приделана была к стене. Вот и все убранство комнаты, вдоль которой расстилался простой ковер».

Сын оставил кабинет отца без всяких изменений. Фотографии конца 1920-х годов сохранили для нас облик этого помещения.

«…Кабинетом моей матери была угловая Малиновая комната с камином. Рядом, через небольшой проходной кабинет, была ее спальня. …Зеленая гостиная …более всего напоминает мне отца, сюда любил он приходить из соседнего кабинета, здесь пил чай и принимал. Его любимое кресло было крайнее у двери в Малиновую гостиную».

Комнаты первого этажа выглядели скромнее и использовались главным образом для жилья домашних и прислуги.

В трех комнатах нижнего этажа дома, примыкавших к церковному подъезду, в конце 1830-х и в 1840-х годах находилась библиотека графини Анны Сергеевны, которая много читала и следила за литературными новинками. Она с помощью своего библиотекаря Корсини, брата архитектора, привела в порядок старую библиотеку дома и дополнила ее по своему вкусу. Ее личные книги были отмечены замечательным экслибрисом и прекрасно переплетены.

Экслибрис графини Анны Сергеевны Шереметевой

«…Эти редкие посещения казались для меня праздником… Все стены, подоконники и места между окнами заставлены прочными красного дерева шкафами. Посреди комнаты параллельно стояли большой письменный стол, покрытый зеленым сукном, и другой высокий стол с помещением для гравюр и альбомов. Посреди комнаты – мраморный камин. Два-три кресла старомодных с высокими спинками, но весьма удобных, составляли все убранство. Стулья, обитые зеленым кожаным сафьяном работы Гамбса, словно застыли на своих местах. Моя мать нередко приходила сюда заниматься. Здесь было сложено много ее вещей, даже шкатулки и ларчики с письмами. Казалось мне, что и после стольких лет она еще жива в этих комнатах, никем почти не посещаемых… Третья комната в одно окно и вся в шкафах заключала в себе ее личную библиотеку. Здесь находились все ее музыкальные коллекции, русская, французская и немецкая литература…»

Корсини переделал также фасад дома и спроектировал ограду, отделившую парадный двор от проезжей части набережной. Она была отлита из чугуна в Германии. Главные ворота ограды венчает великолепный золоченый герб графов Шереметевых. На воротах под гербом, как это было еще при графе Николае Петровиче, помещался образ Богоматери Неопалимой купины, который висел «для предохранения от возможных пожаров».

Переделки коснулись и сада, и многочисленных флигелей. Манеж при моей матери был обновлен, она ездила в нем верхом. Графам Шереметевым принадлежал конный завод. Выращенные там лошади не только обслуживали собственные потребности, но и шли на продажу. В газете «Московские ведомости» в 1828 году было опубликовано объявление о том, что «На Воздвиженке в доме графа Дмитрия Николаевича Шереметева с 11 числа сего января будут продаваться приведенные из принадлежащего Его Сиятельству в Тульской губернии села Серебряных прудов с конского завода жеребчики 4-х и 5-ти лет разных шерстей: рыжие, бурые, гнедые, кораковые, наезжаемые в санях, а кораковые съезжены и четверней. О цене узнать в том же доме у управляющего». «В Фонтанном доме, – вспоминал Сергей Дмитриевич Шереметев, заведена была английская конюшня – уступка моде при Дворе», но подчеркивал, что отец его не терпел англомании.

Граф Дмитрий Николаевич продолжал службу в полку, но в декабре 1838 года покинул полк по не вполне понятным обстоятельствам. Его сын считал, что произошло недоразумение, связанное с предполагаемой командировкой отца в Архангельск: «…Переговоры с военным министром Чернышевым – неудачная и неточная передача слов, гнев Николая Павловича и отставка отца, которую Николай Павлович никогда не мог ему простить». Граф Шереметев был не только крайне застенчивым, но, в то же время, – крайне самолюбивым и вспыльчивым человеком. Покинув военную службу, он продолжал служить по гражданскому ведомству. Как попечитель учебных заведений он регулярно объезжал гимназии и училища, в случае острой необходимости оказывал учебным заведениям материальную поддержку. Свидетельством его помощи делам образования является избрание его в 1843 году почетным членом Санкт-Петербургского университета. Диплом на это звание, подписанное ректором Университета П.А. Плетневым, хранится в шереметевском фонде в РГИА.

Графиня Анна Сергеевна с 1838 года стала членом Императорского женского патриотического общества, первой женской организации в России, основанной в 1812 году с целью помочь тем семьям из народа, которые пострадали от военного лихолетья. Позже это общество занималось разными формами благотворительности, патронировало народное образование. Графиня Анна Сергеевна Шереметева с 1838 по 1846 год исполняла обязанности попечительницы школы этого общества в Нарвской части Санкт-Петербурга. Ее помощницей была ее невестка Варвара Павловна Шереметева, жена брата Василия Сергеевича.