Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Во второй половине 1920-х годов в Музее быта вместе с экспозицией перестраивалась и работа с экскурсантами. Основной контингент посетителей музея – школьники и учащаяся молодежь. В 1926 году тиражом 3 тысячи экземпляров Ленинградский центральный дом работников просвещения выпустил новый путеводитель по Музею с характерным названием «Помещик и его крепостные». Автором его стала сотрудница Экскурсионной базы Наробраза Зинаида Александровна Эдельштейн.

Новый путеводитель коренным образом отличался от путеводителя 1923 года, написанного В.К. Станюковичем. В нем уже не ставится цель описать дом и его коллекции для того, кто проводит экскурсии по усадьбе. В предисловии сказано: «…Осмотр особняка и усадьбы дает возможность воспроизвести на экскурсии яркую картину жизни вельмож Шереметевых и их многочисленной крепостной дворни». В ходе экскурсии (и, соответственно, в тексте путеводителя) ведется рассказ не о роде Шереметевых и их доме как феномене русской истории и культуры, но отчетливо проступает «обличительный» характер рассказа о жизни и быте бывших владельцев. После беглого осмотра фасада Фонтанного дома со стороны Фонтанки и со стороны сада автор рекомендует рассказать экскурсантам об экспозиции, созданной Станюковичем в трех комнатах первого этажа – в так называемой Диаграммной, в комнате по истории усадьбы и в комнате Шлыковой.

В комнате Шлыковой требовалось говорить о «любимой барской затее» – крепостном театре и о судьбах крепостных актеров шереметевского театра, в том числе и о «графине-крестьянке» Прасковье Ивановне Ковалевой. В Диаграммной комнате, где висели планы земельных владений, чертежи и рисунки шереметевских усадеб, рекомендовалось, с одной стороны, подчеркивать внушительные размеры земель Шереметевых, превышавших владения герцога Люксембургского, и, с другой стороны, «паразитический характер жизни» таких помещичьих семей. Рассказывая о помещениях в парадной анфиладе, которые некогда занимала Прасковья Ивановна, автор путеводителя сообщает, что «…гости, посещая Николая Петровича, делали вид, что им ничего не известно о существовании жены графа. Брак его вызывал лишь возмущение и негодование среди дворянства. По их мнению, он унизил свое дворянское достоинство. Граф, любя жену, в то же время боялся открыто идти против предрассудков общества. Грустно, среди интриг и недоброжелательств шла жизнь Прасковьи Ивановны в роскошных покоях дворца».

Описывая убранство гостиных парадной анфилады, автор почти всегда оценивает их как малохудожественные, лишенные вкуса и т. п. В путеводителе есть и такой пассаж: «…Личная гуманность Шереметевых никак не отражалась на многочисленных крестьянах, живших в вотчинах в полном подчинении управляющих. Надо думать, что там пышным цветом распускались самые отвратительные стороны рабовладения».

24 января 1927 года в Музее быта открылась выставка «Труд и быт крепостных XVIII – начала XIX веков». Создание такой выставки с ее ярко выраженным идеологическим подтекстом было приурочено к 10-й годовщине революции и имело целью создать своеобразную «оборонительную линию».

Владимир Константинович Станюкович с группой сотрудников Музея быта на выставке «Труд и быт крепостных»

Выставка располагалась в нескольких помещениях второго этажа Фонтанного дома – в Белом зале и соседних с ним помещениях южного служительского флигеля. Вход туда организовали из сада и через Церковный подъезд. На выставке экспонировались вещи из Фонтанного дома, созданные руками крепостных, документы из шереметевского родового архива, отражающие разные стороны отношений помещика и его крепостных. Множество обиходных крестьянских вещей поступило из этнографического отдела Русского музея и некоторых других музеев. Выставочное оборудование было примитивным – деревянные, обтянутые серым холстом щиты, на которых размещались экспонаты. Можно себе представить, как контрастировали эти экспонаты с убранством Белого зала – с его стенами из искусственного мрамора, зеркалами и великолепными хрустальными люстрами.

В 1928 году из печати вышел первый том сборника научных трудов сотрудников ИБО – «Записки историко-бытового отдела Государственного Русского музея». В нем было помещено 19 статей, и более половины из них написаны на материалах собрания графов Шереметевых. Так, статья В.И. Лесючевского посвящалась походной церкви-палатке фельдмаршала Б.П. Шереметева, В.К. Станюкович поместил три статьи – о картинных галереях русских вельмож XVIII ве ка, о крепостных художниках Шереметевых и о работах английского художника Джона Аткинсона, который написал портрет графа Н.П. Шереметева в костюме мальтийского кавалера. Большую познавательную ценность до наших дней сохраняет статья Н.Е. Лансере об истории строительства и перестройках Фонтанного дома. Некоторые статьи, написанные на материалах шереметевского архива, посвящены крестьянам и мастеровым разных вотчин, закупкам, производившимся для Фонтанного дома в разные периоды времени, и т. д.

Эти научные и музейные работы проходили в атмосфере надвигающейся беды. Уже к концу 1926 года появились первые признаки угрозы существованию музея в Фонтанном доме.

Музеи быта закрывались один за другим. Еще в конце 1923 го да был ликвидирован музей в Шуваловском дворце, вслед за ним закрыли музей в Юсуповском дворце на набережной Мойки, в 1925 году ликвидировали самостоятельную музейную экспозицию в Строгановском дворце, а многие вещи и само здание передали Эрмитажу.

В научных архивах КГИОП и Государственного Русского музея хранится немало документов, свидетельствующих о том, как готовилось решение о закрытии последнего в нашем городе Музея быта, и о том, как пытались его отстоять.

В январе 1925 года на заседании ИБО А.И. Заозерский, который работал над книгой о фельдмаршале Б.П. Шереметеве, рассказал о предложении ряда архивистов изъять из Фонтанного дома архив и передать его в Центрархив. Заозерский призвал принять меры для недопущения этого. В начале 1926 года дирекции Русского музея удалось отсрочить распоряжение Центрархива о перемещении архива Шереметевых из дворца, мотивируя тем, что его документы необходимы для создания выставки о быте крестьянства в имениях Шереметевых.

16 февраля 1927 года директор Русского музея П. Воробьев обратился к властям с большим аргументированным письмом, в котором отстаивал необходимость существования музея в Фонтанном доме. Он, в частности, писал: «…Необходимость сохранения Фонтанного дома как исторического и бытового памятника была осознана вскоре после Октябрьского переворота… Строгановский дворец – не бытовой музей, а архитектурный памятник, входящий в состав Эрмитажа как подсобное здание… В связи с прохождением обществоведения в единой трудовой школе и курса народного хозяйства в высшей музей Фонтанного дома, единственный в стране, приобрел большую популярность и включен в их программы. Выросла посещаемость музея с 700 человек в 1920 году до 14 тысяч в 1926… Организовано семь новых выставок, ИБО с 1925 года занимается разборкой архива, 24 января 1927 года открылась выставка „Труд и быт крепостных“ с двумя тысячами экспонатов».