Эммануил Беннигсен - Записки. 1917–1955

Установить точно причины их невозвращения в Россию было обыкновенно нелегко, главным образом из-за их запуганности, не только вывезенной из России, но и еще больше создавшейся в лагерях в Германии, где их терроризировали их сотоварищи по заключению. Мне известен, однако, один случай, что советский батальонный командир прямо признал, что он сдал свой батальон немцам из ненависти к Советам. Признавали прямо свое желание воевать против Советов и так называемые «власовцы», которые среди этих иммигрантов играли доминирующую роль; громадное же большинство, видимо, скомпрометировало себя сношениями с немцами во время оккупации ими России и боялись вернуться, чтобы не попасть под суд. Здесь в Бразилии их возмущало отношение патронов к рабочим и отсутствие той социальной помощи, к которой они привыкли в России, особенно в области медицины. Искренности в их рассказах, впрочем, не было; сплошь да рядом приходилось слышать о том же факте в различных версиях. Например, отец говорит, что его сын был ранен немецким конвойным, а по версии сына его ранил в танцульке в лагере другой интернированный из-за девицы.

Почти все вновь приехавшие устроились здесь довольно хорошо, подчас лучше, чем люди, давно здесь живущие. Надо признать, что они оказались гораздо более debrouillards (находчивыми), чем люди нашей эмиграции и почти все со специальными знаниями, причем не только теоретическими. Работали они по общим отзывам гораздо лучше, чем туземцы, также и вновь приехавших рабочих других национальностей. Лишь на фазендах не наладилась работа русских, где и условия ее были очень тяжелые и где рабочих очень эксплуатировали; почти все русские сбежали с фазенд в Сан-Пауло (впрочем, говорят, что в Рио Гранде де Сул положение лучше).

Про власовцев отзывы были в большинстве отрицательные, даже других новых иммигрантов; они образовали своего рода аристократию среди новых эмигрантов, к которой местные власти относились иначе, чем к их массе, подчас давая им значительные денежные пособия; в этой помощи принимают активное участие и католические организации. Не знаю, от кого получают пособие здешние власовцы, но на эти пособия они открыли свой специальный клуб. [142] Скоро, впрочем, закрывшийся. Конечно, в этом не было бы еще ничего худого, если бы на них не ложилась обязанность помогать полиции доносами на своих же товарищей. Доносительство было в Бразилии развито и среди старых эмигрантов (иные считали это своей моральной обязанностью), но среди новых приобрело прямо уродливые формы. Весьма вероятно, что между ними есть и коммунистические агенты, которых больше всего боятся, но эти страхи распространяются на всю массу эмигрантов и создают для них подчас невозможную атмосферу. От одного из Д.П. пришлось услышать, что раньше сии не верили в советские рассказы о фашизме, теперь же поверили и убеждаются, что и в другом вероятно советская пропаганда права.

Как-то в январе 1950 г. ко мне явился советский летчик Гриевс (или Гревс), возглавляющий здесь власовскую организацию, дабы просить помогать им. Я отказался, ибо хотя и не являюсь коммунистом, но не могу поддерживать организацию, имеющую своей целью разрушение России: по моему глубокому убеждению сейчас идет спор за существование между Россией и Соединенными Штатами, в котором уничтожение коммунизма является не целью, а средством (пример Тито, которого стали поддерживать, хотя он всячески клянется, что он не изменил марксизму, а только не желает подчиняться во всем указаниям Москвы). Поговорить с Гриевсом было интересно, ибо он лучше, чем кто-либо, был натаскан на антисоветской пропаганде, но его аргументы опровергнуть было не трудно. Вообще у меня создается впечатление, что уже сейчас многие из новых эмигрантов глубоко жалеют, что не вернулись на родину.

Уже значительно раньше я упомянул, что мне не раз придется говорить про различные злоупотребления, но потом все откладывал это, ибо мне казалось, что лучше свести эти заметки воедино. Теперь я это и делаю. Лично мне пришлось платить только по мелочам, просто, чтобы избавиться от мелких придирок, главным образом, санитарного надзора. Обходы им домов установлены для предупреждения распространения эпидемии желтой лихорадки, однако городские агенты осматривают все, на чем им кажется, что они могут сорвать. Например, как-то какой-то юноша пытался получить взятку на утверждении, что Жорж не имеет права иметь в пристройке небольшую химическую лабораторию; этого мы отправили вон, но другому пришлось дать 50 крузейров за удостоверение об устройстве во дворе старой асептической сточной ямы, которую потребовал санитарный отдел. Она уже была у нас, но агент хотел сорвать, и чтобы избавиться от него, пришлось дать и ничего не делать. Приходилось давать гроши служащим газа и электричества, которые налаживали разные мелочи, во избежание осложнений с их обществами. Более крупно и более постоянно приходилось платить «Новексу», ибо у него разные осмотры производились периодически, и каждые раз надо было платить.

Очень характерен случай, когда служащий водопровода предложил за 100 крузейров оставить у них бездействующий счетчик воды, чтобы не отмечать увеличенного потребления. С «Новекса» брали и инженеры, и врачи. Все это, однако, мелочи и если бы все ограничивалось ими, это было бы ничто, но брали всюду и громадными суммами, и не только на заказах. Старик Азеведо рассказывал про случай, бывший в деле, в которое он поступил, уйдя с казенной службы: им предложили изготовить 300 000 медалей в память войны 1942–1945 гг. для всех участников ее, бывших в Италии. Этих участников было не больше 100 000, и 300 000 медалей заказывали, чтобы больше заработать. Фирма определила себестоимость медали в 3 круз. и решила, что может взять заказ за 6 круз.; однако, считаясь с тем, что надо везде платить взятки, они запросили по 18 круз. Не знаю, получили ли они этот заказ, но 18 круз. были найдены невыгодными и потребовали, чтобы цена медали была повышена до 63 круз., чтобы дать чиновникам военного министерства побольше заработать. Этот заказ характерен, как показатель, как мало считаются с общественным пирогом при сдаче подрядов и заказов.

Более, быть может, характерен еще порядок оплаты их: когда все условия подряда уже выполнены и когда остается, казалось бы, только получить деньги, является вопрос, что в кассе нет денег, которые находятся, только если уплачивается известный процент с причитающейся суммы. Если вы идете через банк (есть банки специально занимающиеся такими операциями), то он обычно скидывает 20 % — 10 берет себе и 10 платит заинтересованным властям. Если у получателя есть, однако, прямые связи, то его платеж сокращается до 10 %, удерживаемые непосредственно властями. Мне пришлось встретиться с подобным случаем во время предвыборной президентской кампании, когда в Сан-Пауло этим способом составлялся избирательный фонд местного губернатора Адемара де Баррос. Надо, впрочем, сказать, что он не был исключением — крадут все, и если крали при диктатуре, то за последние 5 лет крадут еще больше. Между прочим, много говорили про злоупотребления с выдачей лицензий на ввоз иностранных товаров, когда шел определенный торг ими: лицо, получившее лицензию на большее количество товаров, чем ему было необходимо, обычно за 10 % с общей их стоимости, перепродавал излишек с 20 %, а то и 30 % надбавки. Словом, берут везде, и нигде воры не теряют общественного уважения.