Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Нет ни малейших сомнений в том, что австрийцы и пруссаки знатного происхождения производят различное впечатление на чужестранцев; это различие, несомненно, связано с тем фактом, что австрийцы шли на восток с юга германской родины, а пруссаки двигались с сурового севера. Но и в Пруссии, и в Австрии крупные землевладельцы до войны вели себя как автократы, хотя мы обычно считаем, что юнкеры – это только в Пруссии. Крестьянство обеих стран еще сравнительно недавно находилось в сугубо зависимом состоянии.

Территория, присвоенная Пруссией в северо-восточном и юго-восточном направлениях, имеет важное историческое значение для всех, кто умеет читать историю по карте; именно история по карте, кстати, являет собой одну из тех великих реальностей, которые мы должны учитывать при нашей реконструкции. Карта, отражающая распределение языков, говорит в этом случае даже больше, чем карта политическая, ибо на ней мы видим три языка германского происхождения, а не два. Первый относится к землям северо-востока вдоль Балтийского берега; это следствие завоеваний и принудительной тевтонизации региона в позднем Средневековье. Посредством прибрежных водных путей ганзейские купцы из Любека и тевтонские рыцари, забывшие о крестовых походах, покоряли все соседние области – вплоть до местоположения нынешнего Петрограда [169] Историческая Ижорская земля, где ныне располагается Санкт-Петербург, в составе Новгородской республики и ранее этого времени неоднократно подвергалась нашествиям с севера и запада. . В последующие столетия одна половина этой полосы «Deutschthum» [170] Букв. «немецкости» ( нем .), то есть сферы германского / немецкого влияния. вошла в состав германской монархии, а другая превратилась в прибалтийские провинции Российской империи. При этом указанные провинции сохранили до наших дней немецкие торговые сообщества в Риге, немецкий университет в Дерпте и немецких баронов в статусе помещиков. В соответствии с Брест-Литовским договором тевтонский элемент вновь сделался господствующим в землях Курляндии и Ливонии.

Вторым путем на восток была река Одер до ее истока в Моравских вратах, низменной долине, что ведет из Польши к Вене между горами Богемии с одной стороны и Карпатскими горами, с другой. Немецкие поселения вдоль верхнего Одера со временем стали Силезией, большую часть которой Пруссия отняла у Австрии при Фридрихе Великом. Значимость этих северо-восточных и юго-восточных областей германоязычной территории еще больше подчеркивается наличием польскоговорящей прусской провинции Позен [171] После польского восстания в 1830 г. в этой провинции началась активная германизация населения, которая сопровождалась вытеснением польского языка из образования и официального делопроизводства. , которая как бы вклинивается в прусские земли.

Третий путь на восток вел немцев по Дунаю или через южные перевалы к Восточным Альпам. Так возникло эрцгерцогство Австрийское со столицей в Вене и герцогство Каринтийское – немецкоязычное – в австрийских Альпах. Между силезскими и австрийскими немцами выдается к западу провинция Богемия, в основном говорящая на славянских языках. Давайте не будем забывать, что Позен и Богемия сохранили родные языки и что три области немецкого языка свидетельствуют о трех вторжениях германцев в эти земли.

Если отвлечься от крайних пределов, достигнутых в ходе этих трех основных вторжений, на карте имеется множество разбросанных немецких «очагов», крестьянских и шахтерских колоний, причем некоторые из них появились совсем недавно. В частности, это относится к Венгрии, хотя в политических целях немцы там уже фактически отождествили себя с мадьярской тиранией. Саксы в Трансильвании наряду с мадьярами этой области пользуются привилегированным положением среди подвластного населения, состоящего из румынских крестьян. В России цепочка немецких поселений тянется на восток по северу Украины, почти до Киева [172] Приводимые здесь рассуждения характеризуют положение дел до недавней войны; я сознательно не стал ничего менять, ибо память о былом крепче, нежели какие-либо переселения народов в будущем. – Примеч. автора . . Только в среднем течении Волги, приблизительно около города Саратов, мы обнаруживаем последнее звено этой цепочки немецких колоний.

Впрочем, не следует думать, будто немецкое влияние на славян ограничивалось этими вторжениями немецкого языка, хотя они, безусловно, не могли не сказаться (ведь немецкая Kultur утверждается везде, куда проникает немецкий язык). Славянское королевство Богемия полностью вошло в систему Германской империи; король Богемии принадлежал к курфюрстам, избиравшим императора, в соответствии с имперской конституцией, отмененной лишь в 1806 году, после битвы при Аустерлице [173] В этом генеральном сражении Наполеон взял верх над силами Третьей антифранцузской коалиции (Австрийская империя, Россия, Швеция, Великобритания). После победы при Аустерлице французы захватили Вену и фактически насильно распустили Священную Римскую империю. . Поляки, чехи, южные славяне Хорватии и мадьяры являются римскими католиками, то есть приверженцами латинской, западной ветви христианства, и это, разумеется, тоже признак влияния Германии, потеснившей греческую церковь, или православие. После осады Вены в 1683 году австрийские немцы шаг за шагом в восемнадцатом веке развивали наступление, прогоняя турок из Венгрии, а Белградский договор 1739 года установил границу, которая на протяжении более ста лет отделяла ислам от христианского мира. Не подлежит сомнению, что таким образом австрийцы оказали немалую услугу Европе, но побочный эффект, с точки зрения хорватов, мадьяр, словаков и румын Трансильвании, заключался лишь в том, чтобы заменить немецкое владычество турецким. Когда в начале восемнадцатого столетия Петр Великий перенес столицу из Москвы в Петроград, он перебрался из славянской среды в немецкую, что доказывает сам факт немецкого наименования города – Санкт-Петербург. В итоге на всем протяжении восемнадцатого и девятнадцатого столетий немецкое влияние постоянно ощущалось в российской политике. Местная бюрократия, на которую опиралось самодержавие, набиралась преимущественно среди отпрысков немецких баронских семей в прибалтийских губерниях.

Итак, Восточная Европа, в отличие от Западной, не состояла из группы народов, независимых друг от друга и не имевших (пока Пруссия не захватила Эльзас) сколько-нибудь серьезных территориальных претензий друг к другу; в Восточной Европе существовало тройственное господство Германии над преимущественно славянским населением, хотя степень влияния Германии, без сомнения, различалась в разных районах. Именно здесь кроется значение крутого политического разворота, этого кунштюка 1895 года, когда был заключен нелепый франко-русский союз между демократией и деспотизмом. Когда Россия вступила в союз с Францией против немцев, на кону стояло гораздо больше, чем просто перетасовка карт на игровом столе Европы. С точки зрения Берлина, в Восточной Европе случился фундаментальный сдвиг. До этого знаменательного события между российским и австрийским правительствами регулярно возникали конфликты из-за соперничества на Балканах, но указанные конфликты больше напоминали семейные ссоры, как и короткая война между Пруссией и Австрией в 1866 году. Когда Россия в 1853 году вышла к Дунаю, угрожая Турции, а Австрия собрала в ответ войска у Карпат, Священный союз, действовавший с 1815 года, фактически распался – и объединился вновь, лишь когда Бисмарк сумел организовать союз трех императоров в 1872 году. Но вышло так, что за этот промежуток времени Россия не смогла снова обрушиться на турок вследствие потерь, понесенных в Крымской войне, и потому между нею и Австрией не встало непримиримых разногласий. Впрочем, союз трех императоров просуществовал недолго, поскольку Австрия обозначила свои балканские амбиции, оккупировав в 1873 году славянские провинции Босния и Герцеговина. После нескольких малоприятных лет, на протяжении которых Германия уверенно укреплялась, Россия осознала, что выбор перед нею невелик – либо союз с французскими республиканцами, либо подчинение Германии, аналогично положению Австрии.