Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Этот контраст мышления между Kultur и демократией вначале не имел весомого практического значения. В пятидесятые и шестидесятые годы прошлого века немцы сосредоточились на своих войнах. Британский производитель не знал себе равных, и, как однажды высказался Бисмарк, свободная торговля считалась политикой сильных. Лишь в 1878 году, в день, когда начал действовать первый научно обоснованный тариф, экономический меч Германии извлекли из ножен. Эта дата знаменует собой важнейшее нововведение в транспортном искусстве, однако ему почему-то не уделяют пристального внимания. Между тем именно тогда построенные британцами железные дороги в Америке и британские стальные корабли в Атлантике начали перевозить навалочные грузы.

Что означает это новшество в перевозке грузов – пшеницы, угля, железной руды, нефти – станет ясно, если задуматься вот о чем: сегодня в западной Канаде сообщество из миллиона человек выращивает зерно для двадцати миллионов человек, причем девятнадцать миллионов живут в отдалении – в восточной части Канады, на востоке Соединенных Штатов Америки и в Европе. До 1878 года относительно малые партии таких товаров, как хлопок, древесина и уголь, перевозили по океану парусные суда, но совокупный объем перевозок был ничтожен, если мерить сегодняшними мерками. Германия же поняла, что в новых условиях можно наращивать живую силу где угодно за счет импортируемых пищи и сырья, в том числе в самой Германии, преследуя стратегические цели.

Прежде немцы, как и англичане, свободно эмигрировали, но среди немецкого, равно как и среди британского, населения в новых странах постоянно увеличивался спрос на британские мануфактуры. Поэтому численность британцев росла как дома, так и в колониях, и в Соединенных Штатах Америки. Кобден и Брайт [185] Дж. Брайт – английский государственный деятель, сторонник свободы торговли, министр торговли Британской империи. это предвидели; они ратовали за дешевую еду и дешевое сырье, чтобы производить дешевый экспорт. Зато остальной мир воспринимал нашу свободную торговлю как насаждение империи, как кабалу, а не свободы; люди видели обратную сторону медали, считали, что их обрекают на тяжкий подручный труд на благо Великобритании. К сожалению, британские островитяне совершили ошибку, приписав свое процветание главным образом свободному импорту, тогда как процветание объяснялось в первую очередь текущей политикой и тем фактом, что достаточно долго у этой политики не было конкурентов. Благодаря своей «силе» в 1846 году, мы смогли приступить к свободной торговле, получить немедленные преимущества – и не столкнуться с немедленным ущербом.

С 1878 года Германия начала наращивать свою живую силу, деятельно создавая рабочие места. Один из способов заключался во внедрении научно обоснованных пошлин: сквозь это «сито» тщательно «просеивали» импорт, проверяя, чтобы в товаре содержался минимум издержек, в особенности квалифицированного труда. А все остальные способы были призваны установить новую текущую политику, которая, как предполагалось, повысит производительность страны. Железные дороги скупались государством, выдавались налоговые льготы, банки очутились во власти правительства через систему взаимосвязанного владения акциями, для промышленности ввели щедрые кредиты, картели и прочие формы объединения снижали себестоимость производства и сбыта. В результате приблизительно с 1900 года немецкая эмиграция, которая неуклонно падала, прекратилась полностью, за исключением тех случаев, когда численность уезжающих тут же восполнялась иммигрантами.

Экономическое наступление велось по всем фронтам и предусматривало вылазки за границу. Судоходные линии получали субсидии, банки превращались в торговые посты в иноземных городах. Возникали международные объединения под контролем Германии, в основном при посредстве франкфуртских евреев. Наконец в 1905 году Германия предложила такие коммерческие договоры семи соседним странам, что одобрение этих договоров было равносильно экономическому подчинению. Один договор навязали России, ослабленной войной и революцией. Говорят, на подготовку договоров у немцев ушло десять лет – прекрасный пример «вызревания» Kiltur!

Быстрое развитие Германии стало триумфом стратегического мышления, триумфом организованности, или, иными словами, торжеством практического подхода. Основные научные идеи в большинстве своем импортировались, а хваленое немецкое техническое образование представляло собой всего-навсего форму организации. Система в целом опиралась на четкое осознание реалий текущей политики, направленной на увеличение организованной живой силы.

Следует помнить, правда, что текущая политика не ведает жалости, ибо первый политический интерес человека как животного – это утоление голода. За десять лет до войны население Германии росло со скоростью миллион душ в год (учитывая естественную убыль населения по старости и болезням). Отсюда вытекало, что продуктивную текущую политику надлежит не просто поддерживать, но упорно ускорять. За сорок лет алчность Германии в отношении рынков сделалась одной из очевиднейших и пугающих мировых реалий. Тот факт, что торговый договор с Россией предполагалось возобновить в 1916 году, имеет, вероятно, некоторое отношение к развязыванию войны; Германии во что бы то ни стало требовались подданные-славяне, чтобы выращивать для немцев еду и покупать их товары.

Люди в Берлине, потянувшие за рычаг в 1914 году и обрушившие на земной шар поистине трагическое наводнение – германская живая сила сметала, казалось, любые препятствия, – несут ответственность, что было всесторонне проанализировано и доказано, насколько нам известно, благодаря представителям того поколения, которому выпало справляться с этой бедой. Но на суде истории эти люди должны разделить вину с теми, кто ранее продумывал текущие задачи. Увы, британские государственные деятели и британский народ вряд ли можно признать безупречными и невиновными.

Согласно теории свободной торговли, различные уголки земного шара должны развиваться на основе естественных возможностей, а разные сообщества должны специализироваться в производстве и оказывать услуги друг другу, обмениваясь продукцией. Никто не сомневался в том, что свободная торговля будет тем самым способствовать укреплению мира и братства. Быть может, эта вера была справедлива во времена Адама Смита и одно или два последующих поколения. Но в современных условиях текущая политика, то есть накопление финансового и промышленного могущества, способна пренебрегать естественными возможностями. Пример ткацкой промышленности Ланкашира тут вполне показателен. Малейшее колебание цен на дешевых экспортных линиях обрушит или поднимет рынок, а сегодня текущая политика диктует снижение цен. На протяжении столетия Ланкашир опережал в производстве всех конкурентов, хотя источники сырья и основные рынки сбыта готовой продукции находились в отдаленных частях света. Уголь и влажный климат – вот его единственные естественные преимущества, которые обнаруживаются и в других местах. А ныне промышленность Ланкашира существует по инерции.