Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Второй тип восприятия текущей политики – это паника. Именно так реагировала Пруссия, маскируя панику льстивой философией сверхчеловека, не менее приятной, чем утешительная религия laissez-faire, но более рациональной. Впрочем, если отбросить экивоки, Kultur подразумевала одержимость идеями конкуренции и естественного отбора, того самого, который описан в дарвинизме; испугавшись, пруссаки решили, что, если людям суждено питаться другими людьми для выживания, уж они-то готовы стать людоедами! Поэтому они усердно наращивали силу и ловкость, как и положено призовому бойцу. Вот только монстр, в которого они превратили собственную страну, изнывал от голода, и в конце концов им пришлось его накормить. Пожалуй, половина всех жестоких поступков на этом свете творится именно из-за паники.

Третий тип восприятия свойственен анархистам и большевикам – безусловно, сами они себя не перепутают, но со стороны нет принципиальной разницы в том, сломаете ли вы какой-то предмет без возможности починить или расколете его на куски: это мало что меняет. По сути, такой тип восприятия равнозначен социальному самоубийству. Крайне важно поддерживать дисциплину в западных демократиях в период восстановления, как бы ни бушевал большевизм в Центральной и Восточной Европе. Запад победил, и только мы способны избавить весь мир от необходимости повторять тот путь, каким нередко идут отдельные народы – от идеализма к беспорядкам, голоду и тирании. При условии, что мы не будет спешить с демонтажом существующих социальных механизмов, что мы станем воплощать идеи дисциплинированно и последовательно, у нас получится сохранить устойчивое производство, эту фундаментальную реалию, на которой ныне – прочнее, чем когда-либо ранее – зиждется цивилизация. Давайте не будем забывать, что беспорядок в мире подразумевает отсутствие какой-либо национальной базы как опоры для восстановления порядка, следовательно, он сулит бесконечную анархию и тиранию. Когда рухнул римский порядок античности, понадобилось несколько столетий, чтобы вернуться на прежний уровень цивилизованности.

Но если дрейф по волнам текущей политики ведет к болезни государства, а паника оборачивается преступными действиями, тогда как результатом восстаний становится самоубийство нации, какой же путь нам выбрать? Конечно, тот, который подразумевает контроль: при демократии это самоконтроль. Если недавняя война чему-то нас научила, то мы усвоили, что эти гигантские силы современного производства способны контролировать общество. Прежде многие предполагали, что мировая война завершится финансовым крахом, поэтому ее нельзя – категорически нельзя – допускать. Но когда война все-таки случилась, стало ясно, что британская и немецкая системы кредитования справились, за счет национальных займов, которые оторвали побеги индивидуальных кредитов от вражеской почвы.

Признав однажды, что целью является контроль текущей политики, мы одновременно заявляем, что идеальной государственной единицей Лиги Наций должна являться страна сбалансированного экономического развития. Сырье распределено по земному шару неравномерно, но основные виды человеческой деятельности, помимо выращивания продуктов питания, своих для каждого региона, в наши дни составляют лишь относительно малую часть всей производственной активности. Минералы нужно добывать в шахтах, тропические плоды выращивают только в тропиках, но и минералы, и тропические плоды ныне довольно просто транспортировать, поэтому соответствующие отрасли промышленности могут располагаться где угодно. Люди таковы, какими их делают занятия; всякий взрослый человек демонстрирует характеристики своего призвания. Так же обстоит дело и с нациями, и никакая уважающая себя нация не позволит лишить себя доли производства. Но отрасли труда настолько взаимосвязаны, что их невозможно развивать, не обеспечив баланс. Отсюда следует, что каждый народ будет стремиться к развитию важных сфер промышленной деятельности, и никакому народу не следует в этом препятствовать.

Я твердо убежден в том, что таков идеал, который будет способствовать миру. В обычном обществе людям неравного достатка и положения чрезвычайно трудно стать друзьями в истинном смысле этого слова; искренние отношения несовместимы с покровительством и зависимостью. Цивилизация, вне сомнения, опирается на обмен услугами, но обмен должен быть равным. Наша денежная экономика считает равнозначными услуги различной ценности с точки зрения качества производства, в них заложенного. Для блага наций и государств нам нужно стремиться к сравнительному равенству возможностей ради национального развития.

Свободны ли мужчины и женщины свободных наций; потребность в создании управления для местных сообществ в составе нации; альтернативная схема – национальные классы и интересы; неизбежно ведет к международной классовой войне; идеалом видятся сбалансированные провинции в составе сбалансированных наций; такие организации сулят наилучшие возможности наибольшему количеству людей; причины появления националистических движений; противоположность чрезмерной централизации; братские народы должны стремиться к экономическому балансу и формировать братские провинции; братство для своего выживания должно опираться на управление текущей политикой.

Обсудив реалии, отражаемые географией нашего земного шара, мы пришли к выводу, что свобода народов, если мы стремимся ее обеспечить, должна предусматривать разумный подход к равенству ресурсов, как принято сегодня между несколькими крупными нациями. Также мы отметили, что, учитывая необоримую силу текущей политики, необходимо таким образом управлять экономическим развитием народов, чтобы это развитие не провоцировало столкновений. Но какое отношение эти принципы имеют к свободе индивидов, мужчин и женщин? Способны ли свободные народы, представленные в Лиге Наций, одарить большей свободой отдельных граждан? Конечно, мужчины, которые воевали, мужчины, которые на кораблях преодолевали суровые моря, матери и жены, которые работали, ждали и скорбели дома, – все они жаждут не просто избавления от опасности; они мечтают о подлинном счастье, для себя и для тех, кто им дорог.

Давайте проанализируем с этой точки зрения последовательные этапы развития демократического идеализма, о котором говорилось на первых страницах этой книги. Американская декларация независимости провозгласила для всех людей право стремиться к счастью. Французская революция кристаллизовала этот посыл в слово «свобода» и добавила к нему слова «равенство», то есть управляемость общества, и «братство», то есть самодисциплина. Братство является сутью успешной демократии, предельной и самой труднореализуемой формой правления, поскольку она требует максимума от обычного гражданина. Такова первая стадия демократического мышления, которое грезило, непосредственно и очевидно, о свободе людей.