Андрей Юрганов - Политическая борьба в годы правления Елены Глинской (1533–1538 гг.)

Критикуя взгляды народника Г. Михайловского, который утверждал, в частности, что «национальные связи — это продолжение и обобщение связей родовых», В. И. Ленин в работе «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов?» глубоко и точно характеризовал социально-политический строй Русского государства XV–XVI вв.: «Если можно говорить о родовом быте в древней Руси, то несомненно, что уже в средние века, в эпоху московского царства, этих родовых связей уже не существовало…» [5] Ленин В. И. Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов? // Ленин В. И . Полное собрание сочинений. T. 1. С. 153. В. И. Ленин считал, что «московское царство» основывалось «на союзах совсем не родовых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крестьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким образом, были чисто территориальными союзами. Однако о национальных связях в собственном смысле этого слова едва ли можно было говорить в то время: государство распадалось на отдельные «земли», частью даже княжества, сохранившие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска (местные бояре ходили на войну со своими полками), особые таможенные границы и т. д. [6] Там же.

Политическую историю России 30-х гг. XVI в., как и всего периода образования единого государства и его централизации, обычно изучали в свете представлений о противоборстве реакционного боярства и прогрессивного дворянства. Новейшие же исследования (А. А. Зимин, H. Е. Носов, В. Б. Кобрин и др.) [7] Зимин А. А. Проблемы России XVI века в свете ленинской концепции… С. 317–329: Носов Н. Е . Становление сословно-представительных учреждений в России: Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1969; Кобрин В. Б . Власть и собственность в средневековой России (XV–XVI вв.) М., 1985. позволили усомниться в правильности концепции борьбы боярства против великокняжеской власти. Появление научносправочных изданий, введение в оборот новых летописных источников, усовершенствование методики источниковедческого анализа позволили по-новому взглянуть на социальные процессы в России XVI в. — эти успехи науки последних десятилетий заставляют сейчас вновь обратиться к малоизученным сюжетам политической истории 30-х гг. XVI в. и делают тему настоящей диссертации актуальной.

Упоминая лишь вскользь о важных, но достаточно уже изученных сюжетах, таких как монетная реформа, иммунитетная политика правительства и т. д., автор концентрирует внимание на тех вопросах, которые имеют непосредственное отношение к политической борьбе периода правления Елены Глинской.

30-е гг. XVI в. — время ожесточенной борьбы за власть в правящей верхушке Русского государства, период быстрых возвышений и столь же быстрых падений, мятежей и дворцовых переворотов. Не было историка, занимавшегося политической историей России XVI в., который бы не уделил внимание этим драматическим событиям, но вместе с тем они еще ни разу не были предметом специального исследования.

Для дворянской историографии было характерно стремление выяснить сначала политическую задачу истории — изучение же источников воспринималось дворянскими историками как средство, а не цель. В. Н. Татищев, один из крупнейших представителей исторической науки XVIII в., считал, что история России должна показать «сколько монаршеское правление государству нашему полезнее, чрез которое богатство, сила и слава государства умножается, а чрез прочие умаляется и гибнет». Это — общая концепция В. Н. Татищева. Поднимая огромные, никем ранее не тронутые пласты исторического материала, В. Н. Татищев, естественно, не мог при том уровне развития науки одинаково глубоко знать все этапы русской истории: многое зависело и от самих источников, имевшихся в его распоряжении. Для анализа событий политической истории 30-х гг. XVI в. В. Н. Татищев привлек Степенную книгу Василия Урусова, Летописец начала царства, Воскресенскую и Никоновскую летописи [8] Татищев В. Н . История Российская. М.; Л., 1966. Т. 6. С. 137–147; 1968. Т. 7. С. 186–200. .

Недостаток находящихся в его распоряжении источников В. Н. Татищев осознавал. В материалах к «Истории Российской» («Дела до гистории политической Российского государства касающиеся…») В. Н. Татищев признавался в том, что эпоха Ивана Грозного еще не понята его современниками («сего государя дел порядочно всех описанных не имеем») и что вообще «все так пристрастно и темно, что едва истину видеть и разуметь можно» [9] Татищев В. Н . История Российская. Т. 7. С. 149. О Татищеве см.: Шапиро А. Л . Историография с древнейших времен по XVIII в. Л.:, 1982. С. 131–152; Добрушкин Е. М., Лурье Я. С. Историк-писатель или издатель источников? // Русская литература. Л., 1970. № 2. С. 219–224; Черепнин Л. В . Русская историография до XIX в. М., 1957. С. 162–186. .

Не стала принципиально шире источниковая база [10] М. М. Щербатов, в отличие от В. Н. Татищева, использовал также Царственную книгу, статейные списки русских посольских миссий (Крымские, Ногайские дела), привлек некоторые родословные книги. у другого выдающегося историка XVIII в. М. М. Щербатова, хотя его сочинения выгодно отличаются от татищевских уже тем, что в них больше оригинальных суждений и размышлений. В своей «Истории Российской» главу, посвященную политической истории 30-х гг. XVI в., М. М. Щербатов назвал так: «Царствование царя Иоанна Васильевича под опекою его матери». По его мнению, приход к власти Елены Глинской был случайным ибо «малое время протекшее между кончины и погребения великого князя не позволило тогда помышлять о учреждении правления во время малолетства великого князя» [11] Щербатов М. М. История Российская. СПб., 1768. Т. 5. Ч. 1. С. 6. О Щербатове см.: Пештич С. Л. Русская историография XVIII века. Л., 1971. С. 3–48. .

Но тотчас после похорон Василия III (декабрь 1533 г.) было объявлено, что «якобы то чинилось по воле великого князя Василия Ивановича, что мать младого государя будет правительницею государства и опекуном сына своего до пятнадцати лет его возраста, уповательно предоставляя ей избрать совет, каковой она пожелает себе для спомоществования в правлении» [12] Щербатов М. М . История Российская. Т. 5. Ч. 1. С. 6. . М. М. Щербатов полагал, что в «совет», созданный Еленою для «спомоществования в правлении», входили доверенные лица: И. Ф. Овчина, В. В. Шуйский, И. В. Шуйский, Б. И. Горбатый. Удельные князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий, как опасные конкуренты, не были допущены в совет: «Великая княгиня справедливо опасалась, что если допустить в совет… дядьев своего сына… то вскоре власть их и сила превозможет самую ее власть» [13] Щербатов М. М . История Российская. Т. 5. Ч. 1. С. 8. . Этим объяснял Щербатов и поведение негодующих, обиженных на правительство удельных князей Юрия и Андрея. Характеризуя в целом деятельность Елены Глинской, М. М. Щербатов писал: «Во все ее правление никакого смятения и беспокойства не видим, каковые немедленно по кончине ее произошли». Елена «искусна была обуздать гордость и честолюбие бояр» [14] Там же. С. 129. .