Александр Майоров - Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона

Отсюда, в свою очередь, следует, что название «Белая Хорватия» не может быть лишь результатом какой-то случайной механической ошибки. В данном случае подобного объяснения совершенно недостаточно. Если «Белая Хорватия» Константина и могла возникнуть по недоразумению, то нужно думать, что это название было переосмыслено и преобразовано автором в соответствии с имеющимися у него географическими или иными представлениями.

Для византийской историографии вообще характерно весьма вольное обращение с этническими и этнополитическими названиями, используемыми для обозначения соседних народов и стран. Исследователи отмечают нечеткость и сложность этнической терминологии византийских авторов, на производство и применение которой существенное влияние оказывали их собственные этногеографические, политические и религиозные представления, а также недостаток осведомленности [60].

Кроме того, византийские писатели нередко сознательно избегали подлинных этнических наименований, объясняя это нежеланием «осквернять» повествование употреблением «варварских имен и названий» [61]. Достоверные этнические термины и самоназвания народов встречаются только в византийских актах и легендах печатей, в нарративных источниках они крайне редки. Наименования народов в таких памятниках «не являются этнонимами в строгом смысле слова», это — в значительной мере искусственные новообразования, возникшие в соответствии с вековыми традициями этикетных норм словоупотребления, которые «включают в себя обширную область географо-культурно-бытовых характеристик» [62].

Особую роль в производстве византийской этнической номенклатуры играл религиозный фактор: в качестве этнонимов нередко использовались обозначения, указывающие на конфессиональную принадлежность — к римскому католичеству, исламу или язычеству, — причем такие обозначения могли применяться наряду с собственными этническими названиями [63].

Религиозный фактор вообще играет одну из основных ролей в этнонимике. Он относится к группе факторов, с помощью которых производятся этнонимы, фиксирующие признаки, заключенные в самой называемой общности или ей приписываемые (внешние приметы, занятия и обычаи, состав и устройство, свойства характера) . Как правило, этнонимы этого типа не самоназвания, а взяты со стороны [64].

В данной связи важно вспомнить, что наряду с предикатами великая и белая Константин сообщает Хорватии еще одно определение — некрещеная :

Великая Хорватия, называемая «Белой», остается некрещеной до сего дня, как и соседние с нею сербы [65].

Такое определение не случайно. Оно еще несколько раз применяется автором в отношении белых хорватов:

Прочие же хорваты <���…> с недавних пор называются белохорватами, т. е.

«белыми хорватами» <���…> и являются нехристями <���…> [66]

<���…> хорваты <���„.> происходят от некрещеных хорватов, называвшихся

«белыми», которые <���…> граничат со славянами — некрещеными сербами [67].

Связь предикатов белый и некрещеный стала предметом внимания современных исследователей, отмечающих, что наряду с географическими факторами в возникновении цветовых обозначений участвует и религиозный. По поводу рассмотренного нами случая можно предположить существование определенной литературной традиции, обусловившей использование указанных предикатов в отношении одного объекта. Как отмечает Р. А. Агеева, у Константина Багрянородного засвидетельствовано «церковное использование эпитета белый по отношению к некрещеным частям славянского населения» [68].

К такому же выводу приходит и В. В. Иванов: «…церковное использование эпитета "белый" по отношению к некрещеным частям славянского населения засвидетельствовано по отношению к южным славянам — хорватам уже у Константина Багрянородного» [69]. Согласно этой церковной традиции, страны и народы, принявшие христианство, символизировал красный цвет, — так, в тюркских средневековых источниках эпитет красный использовался для обозначения христианского города или собора [70].

Таким образом, вопрос о происхождении и значении выражения Βελοχρωβάτοι ( белохорваты ) , используемого Константином Багрянородным, требует дальнейшего изучения. В какой степени это, в целом несвойственное для славянской этнической ономастики название стало подлинным славянским этнонимом? Каковы время и пути проникновения предиката белый в сербохорватскую средневековую ономастику? В какой мере коррелируются предикаты великий и белый в хорватских этнических названиях?

Полностью отвергать этноним «белые хорваты» и хороним «Белая Хорватия» нет оснований, так как помимо труда Константина они встречаются также в аутентичных славянских источниках — Повести временных лет и Летописи попа Дуклянина. Анализ известий этих средневековых памятников поможет в ответе на интересующие нас вопросы.

Белые хорваты и хорутане Повести временных лет. — Традиция о Белой и Червонной Хорватиях в Далмации. — Проблема аутентичности цветовых предикатов славянских этнических названий. — Достоверность хоронима «Великая Хорватия» Константина Багрянородного. — Историческое содержание этногеографических названий с предикатом великий (- ая ) .

Этноним «белые хорваты» помимо труда Константина Багрянородного встречается в аутентичном славянском источнике — Повести временных лет. Во вступительной части древнейшей русской летописи после рассказа о разделении стран между сыновьями Ноя помещено следующее известие:

Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава; а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты и сербы и хорутане [71].

Прежде всего необходимо выяснить, каково происхождение данного летописного сообщения. Согласно гипотезе А. А. Шахматова, это и другие известия, составляющие недатированную вводную часть Повести временных лет, были написаны Нестором в начале XII в., — они отсутствовали в предшествующем по времени создания Начальном своде 1093–1095 гг., где повествование начиналось с рассказа об основании Киева [72].

Перерабатывая Начальный свод, Нестор углубил и расширил историографическую основу русского летописания. История славян и Руси стала рассматриваться на фоне всемирной истории, было определено место славян среди других народов, возводивших своих прародителей к потомкам легендарного Ноя. Тем самым русская история вводилась в рамки традиционной христианской историографии [73].