Николай Флоренсов - Троянская война и поэмы Гомера

Среди других героев гомеровских поэм, «характер» которых представлял бы особый интерес, на первом плаве стоит Одиссей (другое имя — Уллис), ему посвящена Целая, названная его именем, поэма Гомера. Его хитроумие, находчивость, многоопытность, твердость в испытаниях, так же как и обозначение самого странствования, Полного бед и опасностей, — одиссея, давно вошли в разные языки. Самого Одиссея как одного из главнейших героев Гомеровых поэм, пожалуй, некому и противопоставить. По благоразумию и ценности в качестве мужа совета он уступает лишь царю Пилоса, старцу Нестору. Как царь Итаки и военный герой, Одиссей обладает также огромной физической силой и ловкостью, храбростью и решительностью, но на первом плане все же стоят хитроумие, скрытность в замыслах, изобретательность, которые так импонируют его покровительнице богине Афине. На одну из основных черт характера Одиссея — склонность к надувательству указывал В. Г. Белинский. Вместе с тем Гомер настойчиво подчеркивает его верность отчизне, постоянную тоску по родине, которые не могут заглушить даже светлокудрые богини — нимфа Калипсо и чародейка Цирцея, во владениях и на содержании которых в довольстве и роскоши он оказывается в годы своих странствий. Особенно велика для ахейцев заслуга Одиссея в выдумке, по наущению Афины, взятия Трои при помощи громадного деревянного копя, ставшею вплоть до наших дней, как мы уже знаем, символом хитрости, обмана, коварства.

В гомероведении существует мнение, что если в первом поколении мифологических героев древней Эллады на первый план ставились их физическая мощь и даже рост, огромность, то в последующих поколениях главными «украшениями» героев становились ум, рассудительность, хитрость, т. е. черты, необходимые, как всегда считалось, для выгодной торговли. Настоящей торговли в троянские времена еще не знали, господствовал натуральный обмен, но древние греки были уже вот-вот готовы превратиться из разбойников в предприимчивых купцов. Персонифицированным символом такого превращения может считаться и Одиссей.

Из двоих братьев Атридов в «Илиаде» более выпукло выступает характер «пастыря народов» Агамемнона. Как царь, полководец, воин он наделен Гомером темп же качествами, что и остальные герои. Особенно подчеркиваются широта и общепризнанность его власти над многими народами и городами в Греции, над всем ахейским войском, располагавшимся под Троей. Подчеркиваются также его гордость, кичливость, самомнение, властолюбие, жадность. В ссоре с Ахиллесом Агамемнон ведет себя не как мудрый царь и главный военный вождь, а как самодур-собственник. Возмущенный его требованиями, Ахиллес, в данном случае поборник «священных» обычаев дележа военных трофеев, публично называет его виновницей, трусом, беспредельным корыстолюбцем, пожирателем народа. Эти оскорбительные эпитеты Зенодонт, один из первых редакторов Гомера, даже пытался вычеркнуть из текста «Илиады».

Терпя поражение от троянцев, Агамемнон вынужден далее идти на любые уступки Ахиллесу, смиряется, никаких новых черт в его характере не обнаруживается. Бесславный конец «пастыря народов» по возвращении в Микены воспринимается современным читателем равнодушно. Для древних греков это была судьба, отягченная изменой жены и злобой ее любовника Эгиста.

Менелай, златовласый царь Спарты и «главный потерпевший» в истории Париса и Елены, тоже, конечно, храбр, красив, но не отличается силой. После гибели Трои воссоединившимся через двадцать лет супругам сопутствует благоволение богов и умножение их богатств в виде даров, получаемых ими в Египте и Эфиопии, о чем Гомер говорит без всяких пояснений. В отличие от судеб других героев Троянскою цикла Менелаю как зятю Зевса уготовано блаженство и в загробном мире, в Элизии, приравнивавшееся в греческой мифологии бессмертию.

Другие герои Троянской войны изображены схематичнее. От великого и мощного Аякса Старшего веет прямотой и простодушием. Более сложной представляется фигура Диомеда, в его обрисовке преобладают военно-героический элемент, бесстрашие, но также способность к высоким душевным движениям. Это он вступает в знакомство с врагом среди боя и по выяснении биографий того и другого обменивается с ним доспехами. Это он в балладе «Торжество победителей» Шиллера — Жуковского предлагает вождям ахейцев почтить на победном пире память Гектора.

Наконец, в служанке Эвриклее и свинопасе Эвмее изображены в «Одиссее» идеалы преданности хозяину, в Пенелопе — идеал верной жены, с которой душа Агамемнона, выйдя навстречу Одиссею из царства мертвых, сравнивает недостойных дочерей Зевса и Тиндарея — сестер по матери Леде — Елену и Клитемнестру.

Гомер… Это имя в течение трехтысячелетней письменной истории неизменно вызывало чувство преклонения и восхищения. Гомер… Царь поэтов и поэт царей, вдохновенный певец и летописец, не умевший писать. Страшно далеко от нас время создания гомеровских поэм, записанных много веков спустя, а через эти века пронесенных изустно древнегреческими народными певцами — аэдами. Три слова: «Гомер», «Илиада», «Одиссея» — обозначили собой свершение первого в истории европейской цивилизации подвига художественного духа, его поэтического осознания мира и поэтического самопознания. Осуществление первого полета к самым вершинам прекрасного. II слава. Три слова, но и единый «из рода в роды звук бегущий» сквозь годы, столетия, тысячелетия. Ничего сравнимого с этим великим подвигом последующая история не знала. Гомер… Одно из самых ранних и совершенных воплощении человеческого гения, которого многие древние считали даже сверхгением, полубогом, перед которым склонили головы величайшие поэты: Вергилий, Данте, Шекспир, Гёте, Пушкин.

Обращаясь к поэмам Гомера, мы не только ощущаем поступь древней истории, чувствуем не только дрожь восхищения, но еще и глубочайшее уважение к памяти древнегреческого народа, подарившего человечеству несравненное художественное чудо.

Но кто же он, легендарный народный певец, которого считали слепым и традиционно изображали в виде величественного старца, создатель «Илиады» и «Одиссеи»? О жизни его ничего не известно. Места рождения и погребения спорны. Сама достоверность жизни Гомера отрицалась некоторыми учеными позднейшего времени, а до тех пор — более двух тысяч лет — сомнения на этот счет могли быть только кощунством. Мы вернемся к этому вопросу в специальной главе.

Произведения Гомера называют поэмами, эпическими поэмами, эпопеями. Все это одинаково верно. В них отражена огромная часть, целая глыба народного общегреческого эпоса, выросшего из многочисленных «преданий старины глубокой».