Фёдор Коммиссаржевский - История костюма

В 1543 году Франциском I был издан против роскоши эдикт; между прочим, этим эдиктом запрещалось всем, кроме первых сановников, носить платья из шитых золотом и серебром тканей. Особого влияния этот эдикт не имел, и Генрих II его подтвердил. В царствование как Генриха II, так и Франциска II (1547―1560) начинается во Франции стремление к простоте. Костюмы становятся более строгими, хотя и сохраняют свой прежний покрой.

Мужские костюмы делаются не такими пышными и богатыми, как прежде. Гетры (chausses) представляют собой разнообразное трико; панталоны напоминают набитые шары, иногда чулки и панталоны соединялись вместе и образовывали нечто вроде надутой груши, обхватывавшей бедра начиная от колен. У камзола появляется прямой воротник и гладкие рукава. Верхним платьем служит: 1) дорожный плащ — небольшая пелерина с отложным воротником, 2) походная накидка колоколом, а для среднего класса — мантия (роба) с прямым воротником. Берет или тока, подобная той, которую носил Генрих II, дополняет этот не блещущий роскошью костюм. Обувь, выкроенная из атласа, бархата или кожи, обтягивает ногу.

Военный костюм был более парадным. В отчетах о военной экипировки отрядов упоминается о бархате, металлических позументах и сафьяне. Тяжелые доспехи мало помалу совершенно исчезают, и металл уступает свое место буйволовой коже. Как новшество следует отметить появление крахмального белья в форме плиссированных воротников с отогнутыми краями. Брыжи (fraises) были заимствованы из Италии. Екатерина Медичи предоставила венецианцу Винчиоло исключительное право на производство и продажу вышеназванных воротников. Сначала их делали из очень тонкого полотна с ажурной вышивкой, так называемой паутинкой (lacis), и прорезью (point coupé).

Блез де Монлюк так описывает в своих «Commentaires» костюм, бывший на нем в Сиенне: «Я велел надеть на себя панталоны из малинового бархата с золотыми позументами и большими вырезами, ибо в то время, когда я заказывал их, я был влюблен. Затем я выбрал такой же камзол, открытую малиновую шелковую рубашку с роскошной золотой сеткой (в это время носили отложные воротники), колет (collet) и золоченые доспехи. Из любви к одной даме я носил только серый и белый цвет; на голове у меня была серая шелковая шляпа немецкого фасона с толстым серебряным шнуром… Шляпы того времени не были такими большими, как теперь. Затем я надел на себя казакин (casaquin) из серого бархата, отделанный тонкими серебряными тесьмами, отстоявшими одна от другой на два пальца, и подбитый серебряной парчой, видневшейся в прорези между двумя тесьмами».

Из этого описания мы видим, что богатые не всегда следовали тем обычаям, которым должны были следовать, на основании эдиктов, маленькие люди.

Женский костюм. Фижмы были сведены в эту эпоху на степень простой и состоящей из металлических обручей поддержки для платья; дополняющая их баска делалась с рукавами. Роба шилась закрытой на груди; она поднималась прямо кверху и оканчивалась, как и мужской камзол, прямым воротником. Рукава делались уже не такими пышными; у кисти рук они суживались, прежние верхние рукава преобразовались в фальшивые рукава, висевшие от плеча вниз. Разрезы делались не такими большими. В употребление входят более строгие цвета: белый, черный, серый, фиолетовый и лиловый. Из белья нужно упомянуть только об узких манжетах и накрахмаленных воротниках вроде тех, которые известны под именем воротников Марии Стюарт. Мода на шапочки прошла. Женские токи (toques), вошедшие в моду при Генрихе II, почти ничем не отличаются от мужских.

К началу XVI века относится появление (из Италии) на Западе надушенных носовых платков. Надушенные носовые платки (fazoletto, fazenetlin), надушенные перчатки (guanti odoriferi) испанского и итальянского происхождения носились в то время всеми дамами и мужчинами.

В книге бургеймского писца Иорга Викрама, где рассказывается «о проделке одного ловкого студента», который, чтобы добиться благосклонности своей возлюбленной крестьянки, сказал ей, что он явился прямо из рая, встречается следующая фраза: «Тогда она (т. е. крестьянка) идет наверх в светелку, нагибается над сундуком, где лежит одежда Ганса, и достает оттуда несколько рубашек, две пары панталон, кафтан и несколько платков (fazenetlin)». Книга эта появилась в 1555 году.

Такой факт, как раннее появление среди немецких крестьян носового платка, не имеет значения сам по себе, но доказывает, что они подражают горожанам в смысле моды и манер. Вообще, в начале XVI века среди западноевропейских крестьян замечается прогрессивное движение, которое выражается во всем, начиная с активного стремления к социальной реформе и кончая преобразованиями в области моды. Крестьянская одежда обогащается такими принадлежностями костюма, которые раньше были доступны только горожанам, хотя рабочим платьем остается по-прежнему скромная куртка, опоясанная простым кушаком. Но праздничное и воскресное платье становится наряднее.

Впоследствии западноевропейский народный костюм приобретает прочно установившийся национальный характер, не подверженный изменчивой моде, и в таком виде сохраняется вплоть до появления первых железных дорог и пароходов. К этому времени в глушь деревень проникают новые веяния, рождающие новые бытовые условия, которые вытесняют многие пережитки старины, в том числе и национальный костюм. Уцелевшие остатки этого костюма становятся достоянием музеев.

Испанская мода появилась в Германии в царствование Карла V. Она явилась полной противоположностью костюму, господствовавшему в Германии в начале XVI века. Немецкий император Карл V под именем короля Карла I вступил на испанский престол. Правда, он беспощадно подавил восстание коммунаров, которые, под предводительством Падиллы, пытались возвратить народу былые вольности, и вообще уничтожал в корне всякое проявление свободного духа, но зато он поднял престиж Испании, которая достигла в его царствование небывалого могущества. Испанец гордился тем, что во владениях его короля, включавших в себя Италию, Германию, Нидерланды и другие страны Старого и Нового Света, никогда не заходит солнце, и старался подражать двору в смысле обычаев и моды. А при дворе царил суровый этикет, холодное величие и гордая царственная пышность, не имевшая ничего общего с тем чисто немецким уютом, который господствовал при дворе Максимилиана I.