Фёдор Коммиссаржевский - История костюма

Качество материи, из которой делались камзол, плащ и панталоны, не уступало достоинству кружев. Для этой цели употреблялось тончайшее сукно, бархат и шелк. Особы королевского происхождения носили так называемый золотой муар, затканный золотыми и серебряными цветочками, хотя в общем мелкие узоры давно уж перестали вышиваться золотом. Особенным модником считался датский король Христиан IV. Многие из его платьев до сих пор хранятся в замке Розенберг в Копенгагене. По этим платьям можно составить себе ясное представление об общем характере костюма той эпохи. Камзол с высокой широкой талией и довольно длинной баской снабжен стоячим воротником; сильно суживающийся книзу рукав образует на плече колпачок или узенький напуск. Рукава снабжаются на внутренней стороне короткими разрезами. Стоячий воротник и самый камзол застегиваются при помощи конусообразных пуговиц и воздушных или прометанных петель. Панталоны сильно суживаются книзу и кончаются ниже колена. На ноги надеваются ботфорты из некрашеной кожи с тупыми носками; голенища их сначала плотно прилегают к ноге, затем расширяются и оканчиваются немного выше колена более или менее широкими раструбами. К подъему пристегивается кожаная пряжка, под которую продевается ремень, придерживающий шпору. Шпора состоит из узкого изогнутого прута и крупного зубчатого колесика. На черной войлочной шляпе с широкими полями развеваются два страусовых пера. С правого плеча тянется поперек груди к левому бедру шелковая перевязь, спускающаяся чуть ли не до полу. Шпага, согласно обычаю того времени, свешивается назад. На руки надеваются перчатки с отворотами из мягкой светлой кожи. Кроме того, надевают еще широкий воротник из брюссельских кружев, широкие кружевные манжеты, такие же отвороты у ботфортов и серебряное шитье в виде пальметт вдоль разрезов рукавов и по бокам панталон. Поверх всего набрасывается подбитый шелком плащ без рукавов с широким, четырехугольным отложным воротником, скрепляющийся наверху золотым шнуром с кистями. В Париже этот костюм приобрел еще более элегантный вид. Тамошние франты живописно драпировали перевязь, тщательно подбирали кружева и еще ниже опускали голенища ботфортов для того, чтобы выставить напоказ кружевную отделку на панталонах. Камзол они отделывали пестрыми бантами или розетками, которые им дарили обыкновенно разные дамы; волосы они завивали локонами, спускавшимися до плеч. Такие messieurs à la mode, как называли подобных франтов, щеголяли в своих воинственных костюмах по парижским улицам, лихо прищелкивали шпорами, беззастенчиво хвастались вымышленными подвигами и считались законодателями мод для все стран.

Париж в это время был идеалом знатнейших людей Европы. Мария Медичи покровительствовала наукам и искусствам и, благодаря ей, французский двор был, действительно, просвещеннейшим двором в Европе. Людовик XIII, предоставив правление страною Ришелье, сам заботился только о том, как бы лучше согласовать изящество костюмов и придворной жизни с утонченным эпикурейством. Все восторгались грацией француженок, галантностью их кавалеров и редкой общительностью, господствовавшей во французских салонах. Все современники преклонялись перед французской лирикой, во главе которой стоял тогда Малерб, и перед классическим направлением, царившим во Французской академии и заставившим ее признать александрийский стих единственной приемлемой формой как для поэзии, так и для драмы. Книги, исходившие из Франции, читались без разбора. И ко всему этому присоединялось преклонение перед дипломатическим гением Ришелье и Мазарэна. Франции не трудно было позавидовать. Иностранные дворяне пользовались первой возможностью, чтобы отправить своих сыновей в Париж, где те, под руководством опытного ментора, получали высшее образование и культурный лоск. Везде господствовала французская речь, французская мода, французские нравы; все старались уподобиться французам.

Впоследствии число messieurs à la mode увеличилось. Влияние Парижа в смысле моды возрастало с каждым днем. Французские школьники начиная с десятилетнего возраста бегали в школу в кружевных воротниках и широких ботфортах со шпорами, а иностранцы не замедлили перенять эту нелепую моду. Несмотря на то что мода à la Валленштейн была немецкого происхождения, она вернулась из Франции в неузнаваемом виде.

Наряду с ботфортами и другими особенностями тогдашнего костюма появляется другая, более изящная одежда, на которой заметно влияние Испании. Она тоже состоит из камзола, широкополой шляпы, кружевного воротника и манжет, но нижняя часть ее носит совершенно иной характер: широкие панталоны доходят до колен, на ноги надеваются длинные черные чулки, которые прикрепляются к панталонам особыми подвязками, отделанными кружевом, и шелковые башмаки с бантами или розетками из кружев или цветного шелка. Так одеваются все те, кому не нравится воинственный характер общепринятого костюма. К числу таких людей принадлежали, между прочим, Рубенс и Ван Дейк, которые любили этот удобный и просторный костюм. Причем Рубенс предпочитал обыкновенно темные цвета, не исключая черного (мода на черные костюмы, под влиянием Испании, проникла в XVII веке и во Фландрию). Чтобы убедиться, как изящно и в то же время живописно одевался Рубенс, достаточно взглянуть на один из его автопортретов. Он был аристократом среди художников своего времени, и это сказывалось во всем, начиная с внешности и кончая образом его жизни.

Воинственное настроение той эпохи отразилось и на дамской одежде. Знатные дамы бросили берет и стали носить широкополую войлочную шляпу с развевающимися страусовыми перьями, совершенно не считаясь с тем, что этот головной убор сравнительно недавно носили только крестьяне. Прически тоже приобрели более смелый характер: волосы разделялись посредине пробором и спускались по обеим сторонам лица в виде коротких локонов, а сзади заплетались в косы и закручивались в узел, окруженный ниткой жемчуга. Многие дамы делали спереди поперечный пробор, от которого спускались на лоб короткие локоны. Некоторые носили исключительно локоны. Все такие прически не громоздились наверх, а, напротив, спускались вниз, что очень шло к лицу. Короткие локоны вместе с широкополой войлочной шляпой и развевающимися страусовыми перьями придавали женщинам несколько задорный вид.