Фёдор Коммиссаржевский - История костюма

Все дамы общества носили на улице черные полумаски (le loup). Мода носить эти полумаски сохранилась до второго десятилетия XVIII века. Нередко эти маски носили и мужчины, когда отправлялись на любовные похождения.

В половине XVII столетия входят в употребление мушки, носившие разные названия: la baiseuse — в углу рта, la galante — на щеке, la passionée — в углу глаза, под носом, на груди и т. п.

Некоторые более смелые женщины носили мушки даже на грудях, и тогда они назывались assassins. Выдающееся место в женской жизни занимала всякая косметика. Врачи, аптекари, старые цыганки и всякие шарлатаны — колдуны и колдуньи, бывшие в то время в большой моде, изобретали помады, притирания и т. п. вещи, с помощью которых «всякая потаскушка может быть принята за самую невинную девушку в мире»; знаменитая Вуазен обладала множеством маленьких секретов, необходимых для женщины: она «уменьшала рты, увеличивала соски, груди» и т. д.

Все дамы того времени заимствовали свои моды у любовниц короля. Этих фавориток было у Людовика XIV много, но три из них дольше всего пользовались его вниманием, и эти три имели наибольшее влияние на моды данной эпохи. Поэтому историю женского костюма в царствование Людовика XIV можно разделить на период любовницы короля, г-жи де Монтеспан, период мадемуазель де Фонтанж и период фавора мадам де Ментенон. При первой — моды отличаются пышностью; при второй — своеобразной кокетливостью; при третьей — строгостью. Как мы уже говорили, версальский двор давал тон всей Европе, и все следовали модам, созданным этими тремя женщинами. Однако трудность характеристики костюма данной эпохи состоит в том, что личная инициатива принимала все большее и большее участие в создании моды, и формы дамских костюмов были очень разнообразны и часто менялись.

Если какая-нибудь смелая дама показывалась в новом оригинальном, изобретенном ею костюме, то ей сейчас же подражали все дамы ее круга.

Иногда это подражание знатным дамам и фавориткам доходило до курьеза; так, например, когда де Монтеспан забеременела, то, чтобы скрыть полноту своего живота, она придумала носить юбку спущенной на бедра, а на животе между юбкой и коротким лифом выпускала буфами рубашку; такие платья получили название robes battantes, и их носили вместе с Монтеспан все модницы.

В течение всего XVII века поэты и прозаики моралисты возмущаются и осуждают роскошные женские костюмы. Из некоторых источников и стихотворений мы узнаем, что женщины того времени были готовы на все, лишь бы быть роскошно одетыми. В «Сатирическом веере» (за 1628 год) мы читаем:

Как мы видели, французская мода со времени царствования Людовика XIV стала образцом для всего знатного модничающего мира. С течением времени эти моды проникают и в низшие классы европейского общества, и в XVIII веке весь цивилизованный мир начинает одеваться на французский лад.

Сначала в отдаленных от Франции странах сильно отставали от «последнего крика моды», но с шестого десятилетия, когда в Париже начали периодически выходить модные журналы и гравюры, все «новинки» стали появляться и в других государствах одновременно с Парижем. Немцы, англичане, русские и другие народы вносили в одежды и «свое», но оно выражалось почти всегда только в деталях и не касалось основных форм костюма, создаваемых Парижем.

В конце века в Англии появляются самостоятельные формы одежды: фрак, редингот и т. п. Эти формы заимствуются Францией, несколько видоизменяющей их, и уже отсюда расходятся по всему миру.

Моды XVIII века рождаются не из потребностей человека, они создаются не ради удобства, а исключительно ради изящества и вполне согласуются с утонченной жизнью этой эпохи.

Люди XVIII века жили удовольствиями, иллюзиями, создавали вокруг себя ту обстановку, которая рождалась в их утонченных мечтах; они были то фермерами, то пастухами, то олимпийскими богами; их жизнь была украшена вымыслами, причудами — земля и настоящий мир были далеки от них.

Их гибель под ударом революции вполне естественна: дольше жить они не могли, ибо их утонченная жизнь и вкусы в конце века граничили с вырождением. Должны были явиться им на смену более здоровые люди, которые сумели бы из всего созданного ими извлечь ценное, сохранить прекрасное и выбросить выродившееся и безобразное. К сожалению, революционеры сделать этого не могли.

Эпоха Регентства (1715―1723) характеризуется девизом регента Филиппа Орлеанского: après nous le déluge. Последние годы царствования Людовика XIV, уставшего от чудовищных интриг своих любовниц и придворных, боявшегося за свою жизнь, носили мрачный и суровый характер, и эта мрачность и суровость отражались и на костюме. После его смерти наступила реакция. Аристократия под предводительством регента, сбросив с себя оковы строгого этикета, созданного госпожой де Ментенон, наслаждается жизнью. Галантные люди посвящают все свое время ухаживаниям, любовным интригам и похождениям. Большая часть жизни аристократии проходит в будуарах, в «таинственных» гротах, вообще в тех местах, куда не проникает нескромный глаз. Дамам во время их туалета прислуживают теперь уже не горничные, а камердинеры, и они «не стесняются менять при них свою рубашку». Современные модницы, вставая утром с постели, и во время туалета принимают гостей. Libértinage и откровенная распущенность сменили чопорную скромность, скрытый разврат и строгий этикет времени г-жи Ментенон.

Вступив на престол, молодой король, а с ним вместе и весь двор продолжают вести ту же легкомысленную жизнь, которую вели придворные во время Регентства, и это отражается на костюме.

У мужчин во время Регентства мы замечаем два рода платья: 1) легкое, свободное и 2) тяжелое, облегающее корпус. На картинах Ватто стройные талии действующих лиц скрыты под мягкими складками шелковых костюмов, под богатыми легкими кафтанами, а бесчисленные гравюры того времени знакомят нас и с другим родом кафтана, встречающимся в первые двадцать лет этого столетия, представляющим собой полукафтан с юбкой (l’habit à jupe), полы (юбка) которого начиная от талии падают неподвижными складками, чаще всего расположенными сзади.