Игорь Липовский - Иудея Христа. Рождение новой веры

К своей роли в качестве апостола Иисуса Павел относился очень противоречиво. С одной стороны, он умалял свое значение, говоря: «…я наименьший из Апостолов, потому что гнал церковь Божию». С другой — он признавал, что «благодать Его (Христа . — И.Л. ) во мне не была тщетна, но я более всех их (апостолов . — И.Л. ) потрудился». Правда, как человек более чем скромный он оговаривался: «…не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор.15: 9—10). Говоря о своем апостольстве Павел подчеркивал, что он благовествовал о Христе безвозмездно. «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. Но я не пользовался ничем таковым» (1 Кор. 9: 14–15).

Выбирая маршруты для своих миссионерских путешествий, Павел руководствовался следующим принципом: «Я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании, но как написано: “не имевшие о Нем известия увидят, и не слышавшие узнают” (Рим. 15: 20).

Результаты миссионерства Павла оказались более чем впечатляющими: «…благовествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика. Не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос чрез меня, в покорении язычников вере , словом и делом, силою знамений и чудес, силою Духа Божия…» (Рим. 15: 18–19). «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9: 22).

Говоря о характере своей проповеди, Павел отмечал, что «и слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией… Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом… Господь знает умствования мудрецов, что они суетны» (1 Кор. 2: 4–5; 3: 19–20). Павел как оратор был не очень силен, его нельзя было назвать красноречивым. В пользу этого говорят и признания самого апостола. Например, во Втором послании к коринфянам Павел цитирует некоего критика, который имея в виду апостола, утверждает, что «в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна» (2 Кор. 10: 10). Вероятно, неудача Павла в Афинах объяснялась отсутствием у него таланта красноречия. Столкнувшись там с искусными ораторами-язычниками, он не сумел привлечь на свою сторону отцов этого города и вынужден был покинуть Афины ни с чем.

Павел признавался, что участь апостола Христа была неимоверно тяжелой и опасной. «Ибо я думаю, что нам последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради… Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор. 4: 9—13). «Я научился быть довольным тем, что у меня есть, — вспоминал Павел. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке» (Флм. 4: 11–12).

Кроме физических и нравственных страданий, причиняемых ему другими людьми, Павел мучался еще от какой-то болезни, которая ему очень мешала. «Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, — сокрушался апостол, — удручать меня, чтоб я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня, но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”… Посему, — делает интересное заключение Павел, — я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор.12: 7—10).

Произвольная редакция «Деяний» со стороны переписчиков во II веке сместила все пропорции в отношении тех, кто препятствовал проповедям Павла в трех его миссионерских путешествиях по Малой Азии и Греции. Любых противников апостола из евреев переписчики именуют одинаково — иудеи. Но враги Павла из язычников-эллинов называются только по их именам или указываются как жители определенного города, например, эфесяне, выступившие во главе с «серебряником Димитрием» против Павла и его проповедей. И это несмотря на то, что только иудеи давали Павлу право проповедовать об Иисусе в своих синагогах. Подобная проповедь в греческих храмах могла бы стоить апостолу его жизни. И именно евреи, а не новообращенные греки, были главными помощниками Павла в его миссионерских поездках. И избивали апостола порой чуть ли не до смерти, например в Листре, вовсе не иудеи, а язычники-эллины. И в городе Филиппах Павла и Силу посадили в темницу опять-таки не иудеи, а македоняне. И в Афинах издевались над Павлом как «суесловом» вовсе не евреи, а все те же греки. Те из иудеев, кто действительно был недоволен призывами Павла отказаться от всего национального и религиозного наследия, пытались лишь возражать ему, а ведь эллины-язычники готовы были убить апостола и за гораздо меньшее, как это показал мятеж Димитрия в Эфесе.

Павел считал, что человек является безнадежно грешной натурой и в подтверждение своей точки зрения ссылался на Писание: «Нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны: нет делающего добро, нет ни одного. Гортань их — открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их; уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови; разрушение и пагуба на путях их; они не знают пути мира. Нет страха божия пред глазами их». Одним словом, заключает апостол, «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3: 10–18, 23). Но даже тот, кто старается соблюсти Моисеев закон, все равно полностью его выполнить не сможет. Законы иудаизма настолько сложны и многочисленны, что человек из плоти и крови просто не в состоянии исполнить их должным образом. Раз так, то все люди в большей или меньшей степени грешны перед законом, поэтому «делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2: 16). Где же выход? С точки зрения Павла, этот выход впервые нашелся с приходом Иисуса Христа, воскресение Которого доказало, что Он и есть истинный Мессия, сын Бога, о приходе Которого предсказывали древнееврейские пророки. Только искренняя вера в Иисуса может спасти душу человека, а не скрупулезное соблюдение многочисленных законов иудаизма. Павел пишет дословно следующее: «…человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2: 16). Апостол особо подчеркивает, что «не законом даровано Аврааму, или семени его, обетование — быть наследником мира, но праведностью веры» (Рим. 4: 13). Одним словом, после воскресения Иисуса нет никакого смысла соблюдать законы и предписания иудаизма, ибо вера в Иисуса сама по себе освобождает от требований законов Моисея. Эта точка зрения резко отличалась от позиции всех учеников Иисуса, полагавших, что факт воскресения Иисуса и вера в Него не освобождает евреев от соблюдения законов Моисея. Другое дело — новообращенные неевреи, которых можно было освободить от необходимости исполнять предписания иудаизма, да и то не всех. Примечательно, что Сам Иисус ни при Своей земной жизни, ни после воскресения, не освобождал Своих учеников, как, впрочем, и Свой народ, от соблюдения законов Моисея. Правда, Христос относился очень либерально к исполнению предписаний Устной Торы, считая, что они исходят от людей, а не от Бога, но Он всегда жестко требовал соблюдения законов Письменной Торы, то есть законодательства Моисея. Павел был безусловно прав, когда утверждал о невозможности быть праведником по закону. Недаром Псалтирь вопрошает: «Кто усмотрит погрешности свои?» (Пс. 18: 13). Но если по закону нельзя достичь праведности, значит ли это, что закон надо отменить вообще? Да и можно ли не исполнять те законы иудаизма, которые поддерживал и даже усиливал Сам Христос? Уже самый первый псалом той же Псалтири подчеркивает важность религиозного закона для человека: «Блажен муж, чья воля в законе Господа, и который размышляет о законе Его день и ночь» (Пс. 1: 1). В отличие от Павла, ученики Иисуса считали, что соблюдение законов иудаизма евреями никак не может противоречить даже самой глубокой вере в Христа.