Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Захват владений Ашота I арабами после его смерти прервал княжескую строительную активность в Тао-Кларджетии. Показательно, что возобновление княжеского церковного строительства в Юго-Западной Грузии, причем монументального, пришедшего на смену скромным монастырским церквям, связано с епископскими соборами и начинается с возобновления доарабских храмов. В 850–860-е годы игумен Савва восстанавливает собор в Ишхани: вероятно, в виде длинного зального храма — от доарабского собора осталась только восточная экседра, дополненная новыми колоннами, и часть опор [290]. Затем правнук Ашота I — куропалат Адарнасе I (888–923), из средней ветви Багратидов [291], реставрирует собор того же времени в Бане ( арм. Банак), в его оригинальной форме сложного тетраконха (с колонными экседрами между четырех столпов) [292]. Оба эти храма были построены в VII столетии армянским халкидонитским католикосом Нерсесом, причем восстановление ишханского собора воспринималось грузинскими Багратидами как акт преемства [293]. Заново облицевав банский храм, Адарнасе повторил на новом фасаде и барабане (в несколько отличающейся форме) аркатурную декорацию старого храма [294](илл. 2), перенеся таким образом в грузинскую архитектуру Тао-Кларджетии X в. важнейший элемент раннего армянского зодчества (хотя на таоских фасадах, в отличие от куполов, аркатура вновь появится только в 960-е годы [295], см. ниже). Наконец, круглые колонны в соседнем Бобосгири редки для интерьеров грузинских послеарабских храмов, но типичны для построек католикоса Нерсеса — этот тетраконх с куполом на четырех колоннах, вероятно, также воспроизводит какой-то древний образец [296], если вообще не относится к доарабскому времени [297].

Где-то на рубеже IX–X вв. строится и купольная церковь типа cloisonné без восточных ячеек в Артануджи. Встречающееся здесь впервые смещение боковых входов на одну ячейку к западу от рукавов креста станет затем характерной чертой крестово-купольных храмов Тао-Кларджетии. Эта постройка связана с кем-то из представителей артануджской линии старшей ветви Багратидов: Сумбатом I († 889), Багратом I (889–900) или Гургеном I (900–923).

Приблизительно одновременно с постройкой храмов в Бане и Артануджи представитель старшей линии Багратидов Ашот Кухи (908–918) возводит первый собор в шавшетском Тбети [298](встроенный позднее в новую церковь, см. ниже), с украшением треугольных ниш раковинами по образцу местных доарабских памятников. Действительно, этот восьмилепестковый храм находит себе единственную параллель в таоской церкви в Таоскари, относящейся, возможно, к VII в. [299], которая и послужила образцом для Тбети. Тот же Ашот заложил новую церковь знаменитого монастыря в Хандзте (см. выше), которую закончил его племянник Гурген Великий (918–941) [300]. Это не очень большой крестово-купольный храм без восточных столпов, но зато с четырьмя столпами с запада.

Параллельно этому Багратиды из средней линии — куропалаты Давид († 937) и Ашот II (923–954) — предпринимают перестройку не менее известного храма в Опизе, возобновлявшегося до этого основателем династии Ашотом I и его сыном Гуарамом Мампалом [301]. Здесь, вероятно, длинный зальный храм был перестроен в латинскую croix sémi-libre , из-за чего у той получился очень длинный западный рукав. Колончатая аркатура (см. выше) и щипцы на куполе делают этот храм по декору практически идентичным церкви в Хандзте, что, возможно, указывает на работу одной артели, действовавшей соответственно в 930–940-е годы; вероятно, как подражание аркатуре, в Опизе возникает и ряд из трех простых плоских ниш на восточном фасаде [302]. Впрочем, само происхождение зонтичного купола на храмах в Хандзте и Опизе — вопрос сложный: он может быть как местным изобретением, получившим затем широкое распространение на Кавказе, так и модификацией доарабского образца (ср. ширакский храм в Зариндже, датирующийся временем от VII до XI в. [303]).

Наконец, незадолго до 945 г. в Долискане была сооружена крестово-купольная церковь с изолированными угловыми ячейками и удлиненной западной частью (илл. 3), которую в 954–958 гг. частично перестроил Сумбат Артануджели — представитель артануджской ветви Багратидов [304]. Важно отметить, что в кладке храма был в небольшом количестве использован не типичный для Закавказья этого времени кирпич, что, скорее всего, указывает на приход сюда плинфотворителей из Византии [305]. Итак, мы видим, как представители каждой из ветвей тао-кларджетских Багратидов в качестве репрезентации собственной власти строят или перестраивают как соборные храмы (Бана, Тбети), так и монастырские церкви (Хандзта, Опиза, Долискана), в том числе древние и знаменитые.

К несколько другому направлению принадлежит шавшетский храм в Синкоти [306]: фактура стен и простота рельефного декора заставляют отнести его также ко времени до 960-х годов, однако такие элементы, как уникальный для Кавказа план купольной базилики (илл. 4), крестовые своды, сплошной карниз под большими подпружными арками, кирпичные арки и своды (см. также ниже), указывают на вероятное участие в его строительстве византийских зодчих. Тип купольной базилики после середины IX в. встречается редко и обычно связан с крупным репрезентативным заказом (собор в Маставре (Дере-Агзы), Спас Черниговский). Вероятно, византийский прототип (не известный на Кавказе) был и у разрушенного ныне храма Дадашени в Коле — купольной церкви типа вписанного креста с изолированными угловыми ячейками и выраженной снаружи полукруглой апсидой [307]. Еще один известный из письменного источника пример византийского архитектурного присутствия в Южной Грузии — приглашение греческого зодчего из понтийской Хопы в Зарзму в первой половине X в. [308]

Если же обратиться к типологии, то мы увидим, что среди вышеперечисленных церквей IX — Х вв., находящихся преимущественно в северной части региона (Кларджетии и Шавшетии), преобладают крестово-купольные храмы различных типов. Среди же точно не датированных купольных храмов расположенного южнее Тао крестово-купольный памятник только один — церковь на четырех столпах в Вачедзори, находящемся, однако, на самой границе с Кларджетией [309]. Таким образом, оказывается, что крестово-купольные храмы (об их происхождении см. ниже) характерны именно для северной части Тао-Кларджетии.

Купольная архитектура играла в конце IX–X вв. большую роль и в разных частях Тао, однако все это преимущественно центрические поликонхиальные здания или, реже, «купольные залы». В области Олтиси это триконхи в Бахчало-Кишле и Ортули и гексаконх в г. Олтиси; в Коле — триконх в Дёрт-Килисе; в самом Тао (помимо Вачедзори) — «купольные залы» в Соломон-Кале и Парнаки, триконх с удлиненным западным рукавом в Иси, тетраконхи в Кинепоси, Мухладжиглиси и Сухбечи, гексаконх в Кяглис-Алты и, возможно, доарабская восьмилепестковая церковь в Таоскари (см. выше) [310]. Такое доминирование поликонхиальных структур характерно также для доарабской армянской купольной архитектуры и может отражать определенные предпочтения в выборе планировки для храма, которые сложились в Тао, входившей в VII столетии еще в армянский культурный ареал. Напротив, новой местной, неармянской особенностью представляется удлинение западного рукава в некоторых триконхах (Дёрт-Килиса, Иси), возможно, под влиянием храмов типа Опизы или соборов 960-х годов (в Ошки и Кумурдо, см. ниже).