Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Пафлагонцы носят на голове плетеные шлемы, маленькие щиты и средних размеров копья, а также легкие дротики и кинжалы; на ногах у них местные сапожки до середины икры.

Эта последняя деталь представляла собой некоторый интерес для греческих пехотинцев, которые носили сандалии. Другие упоминавшиеся негреческие народы включали макронов и моссинеков, которым командовал перс, только что назначенный в Европу: Артаякт сын Херазма, правитель Сеста [61] Позже моссинеки и макроны упоминаются в «Анабасисе» Ксенофонта, описывающем захватывающие события 401–400 годов. . Распятие Артаякта победившими греками в 479 г. — последнее событие, описанное Геродотом в его продолжительном повествовании о греко-персидских войнах и практически кульминационный пункт всей работы.

Однако где в каталоге пехоты гоплиты азиатских греков и легко вооруженные воины? Короткий ответ — нигде: кроме загадочного упоминания о том, что «у лидийцев было оружие и доспехи ( hopla ) очень похожее на греческое» [62] Геродот, 7.74. . Однако ранее Геродот мудро заставил Ксеркса указать Артабану в одной из их гипотетических бесед, что ионийцы были надежными заложниками: «К чему беспокоиться, что станут причиной неприятностей и недовольства [63] Буквально: «нечто слишком новое» — очень греческое выражение. , когда у них остались дети, жены и собственность в наших владениях?» Здесь «наши» является в полнейшем смысле притяжательной формой царственного «мы».

Достаточно сказано об азиатских контингентах экспедиционного корпуса Ксеркса. Двигаясь дальше на юг и восток до Африки, мы находим сначала арабов, а затем эфиопов, как восточных, так и южных (т. е. нубийцев), и, наконец, ливийцев. Геродот особо отмечает, что (южные) эфиопы раскрашивали свои тела наполовину мелом и наполовину киноварью, имели жесткие курчавые волосы и были одеты в шкуры леопардов и львов, что было полной экзотикой для греческого глаза.

Последними идут европейские отряды пехоты Ксеркса, как греческие, так и не греческие. Разрыв между Азией и Европой покрывали фракийцы, большинство из которых были европейцами [64] Геродот не включает здесь в свое описание и даже не упоминает македонские войска под командованием Ксеркса (но делает это позже), возможно, потому, что смотр происходил до того, как армия достигла Македонии. Но он цитирует македонский источник, в котором утверждается, что фракийские бриги Малой Азии пришли из Македонии. Некто, возможно, член этой этнической группы, получил определенную известность среди историков искусства: он был то ли гончаром, то ли владельцем необычайно процветавшей гончарной мастерской в Афинах в первой четверти пятого века и нанял художника, известного научному миру как «Бриг-живописец», специализировавшегося в изображении ярких драматических сцен из жизни людей и богов. . Затем Геродот упоминает шесть генералов Верховного командования, маршалов армии.

Прежде всего Мардония, сына Гобрия, самого страстного поборника экспедиции после Ксеркса (если не большего). Дальше следует Тринтехм, сын Артабана (мудрого советника Ксеркса) и его двоюродный брат. За ним — Смердормен, сын великого Отана (одного из заговорщиков вместе Дарием в конце 20-х гг. VI в.), еще один племянник Дария и, таким образом, еще один двоюродный брат Ксеркса. Дальше идет Масистр, также двоюродный брат Ксеркса, с которым, как с любовью и в деталях описывает Геродот ближе к концу своей работы, он так скандально рассорился по причине роковой страсти Великого царя к жене Масистра. Пятым идет Гергис, сын Арьяза, и, наконец, Мегабис, сын Зопира, которого, как говорят, Дарий считал благодетелем Персии, уступающим только Киру. В отдельную категорию, между Верховным командованием и самим Великим царем, попадает Гидарн, сын Гидарна, весьма высокопоставленный чиновник, принимавший двух спартанских послов в Сардах около 484 года и преподавший им урок персидского этикета, который те весьма болезненно восприняли. Ему была оказана честь командовать Бессмертными [65] См. приложение 2. и сыграть одну из решающих ролей, или даже решающую роль в завоевании для Ксеркса победы в битве при Фермопилах.

Конница Ксеркса не играла значительной роли при Фермопилах, хотя поражение кавалерии, когда сам Мардоний восседал на коне, внесла существенный вклад в окончательный разгром персов в решающем Платейском сражении в следующем году. Только одиннадцать негреческих народов предоставили конницу (опять же греки Македонии и Фессалии не представлены в каталоге). Два из них особенно привлекают внимание: во-первых, сагартии, поскольку они были «ковбоями» — их излюбленным оружием было кожаное плетеное лассо (хотя они носили также и кинжалы), и, во-вторых, арабы, поскольку они ездили не на лошадях, а на особых быстрых верблюдах, специально выведенных для использования на войне. Было два верховных командующих конницей, оба сыновья Датиса и Меды. Очевидно, что неудачу под Марафоном, где конница персов «блистала» только своим отсутствием, не сочли поводом для отказа от нее.

Третьим главным элементом обширного списка Геродота является Каталог кораблей — предположительно, всех 1207. Геродот по справедливости начинает с финикийцев (современный Ливан) и новоассирийцев к северу, все они жили на земле, которая тогда называлась «Палестиной». Они вместе поставили 300 кораблей, около четверти всего флота. Затем идут египтяне (200 кораблей), киприоты (финикийцы и греки — 150 кораблей) и сицилийцы — 100 кораблей. Вероятно, это округленные цифры. Никому из прочих судовладельцев не удалось достичь этих трех величин; крупнейшими из них оказались карийцы — 70 кораблей.

В случае каталога флота, Геродот неизбежно включает в него греческих подданных Ксеркса, поставивших в общей сложности 307 кораблей. Их вклад был разделен на пять частей между греками Геллеспонта и Босфора (100), ионийцами (100 — Геродот смог отличить ионийцев от прочих азиатских греков), жителями Эолиды (60), дорийцами Азии (30) и жителями прибрежных островов (всего 17). [66] Островитяне, за исключением жителей Самоса, понесли самые тяжелые потери при Ладе в 484 году, в последнем сражении Ионийского восстания, а великодушие победивших персов уже не было столь велико, чтобы позволить, не говоря о том, чтобы поощрить, восстановление или сохранение серьезного флота. Эти цифры, если они верны, были самыми высокими, и, хотя Геродот не высказал этого открытым текстом, подтекст совершенно ясен. Это была не только война греков против персов, но также и война греков с греками; тем, что в другом месте он с глубокой скорбью назвал emphulos stasis , гражданской войной внутри одного народа или этнической группы [67] См. приложение 3. .