Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Все корабли персов, продолжает Геродот, имели значительный штатный состав, как и корабли флота в составе коалиции верных. Позже Фукидид издевался над этой особенностью морского боя периода 480–479 годов, сравнивая его с более изощренным флотом своего времени Афино-пелопоннесской войны. Морские сражения времен Греко-персидских войн казались ему скорее похожими на сухопутные битвы на море, чем на собственно морской бой, в котором сам корабль был основным оружием. Геродот также исключительно небрежно отзывается о младших морских командирах, которые, по его словам, были просто рабами ( douloi ), имея в виду в конечном счете рабов Ксеркса. Однако он почтительно называет по имени всех персов в составе флотского Верховного командования, включавших членов царской семьи и их родственников через браки. Например, египетская эскадра (200 кораблей) находилась под командованием родного брата Ксеркса с династическим именем Ахемен; объединенная ионийско-карийская эскадра (170 кораблей) — под командованием сына Дария от дочери Гобрия, отца Мардония.

Геродот также упоминает по имени ряд лиц, которых он называет «самыми знаменитыми» ( onomastotatoi ) после высокопоставленных полководцев: трех финикийцев, сицилийца, ликийца, двух греков-киприотов и двух карийцев. Все они, как можно было ожидать и предвидеть, были мужчинами. Затем, однако, он самым неожиданным образом разражается хвалебным гимном женщине, считая чудом ( thôma ), что женщина вообще приняла участие в военной кампании, не говоря уж о том, что сыграла в ней выдающуюся роль. Эта женщина была гречанкой — трудно представить себе негречанку, которой вообще было бы позволено играть какую бы то ни было роль. Она была дочерью отца из Галикарнасса и матери с Крита, ее звали Артемисия (теоморфное имя, происходящее от имени девственной богини-охотницы Артемиды). Она командовала пятью греческими кораблями из четырех греческих городов или островов (Галикарнаса, Коса, Нисиры и Калинды). Согласно Геродоту, она поступила так, поскольку являлась tyrannos , аристократической единовластной правительницей, унаследовавшей это положение от своего покойного мужа. Иными словами, она была марионеткой персов. Основанием для частичного или полного принятия на веру этого рассказа было то, что Геродот также был уроженцем Галикарнаса, родившимся слишком поздно, чтобы из первых рук узнать, что представляла собой Артемисия, но достаточно патриотично настроенным, чтобы уделить ей и, следовательно, городу место под солнцем, даже если оно сияло с персидской стороны.

Предположительно, это объясняет, почему только в ее уникальном случае Геродот предваряет свой рассказ о войне добавлением, что Артемисия не только предоставила «самые достойные» ( eudoxotatai ) корабли во всем флоте — за исключением обеспеченных финикийским Сидоном, но также якобы давала Ксерксу «самые мудрые советы» ( gnomai aristai ) [68] Сомнительно, что она действительно давала доверительные советы Ксерксу так, как это определенно делал Артабан. «как мужчина мужчине», поскольку Геродот еще раз исключительным образом применяет к Артемисии, женщине, греческий термин, означающий буквально «мужественность» — andreia . Описывая ее деятельность в Саламине, он заставляет ее проявлять не только сугубо мужское мужество, но и хитрость, достойную Одиссея. Чтобы обеспечить себе бегство от корабля греческой коалиции, она таранит и топит греческий корабль, сражающийся на стороне персов, представив дело так, как если это был вражеское судно. Этот отчаянно благородный подвиг якобы вызвал у Ксеркса удивительное гендерно ориентированное восклицание: «Мои мужчины стали женщинами, а мои женщины мужчинами!»

У Геродота Артабан говорит Ксерксу по поводу этой воистину внушающей страх армады:

О царь! Ни войско твое, ни число кораблей ни один благоразумный человек не считает недостаточным.

Однако он благоразумно добавил, что сами по себе их размеры и численность неизбежно означают, что у Ксеркса возникнут проблемы с поисками достаточно больших гаваней для укрытия флота и обеспечением адекватных поставок продовольствия. Поэтому он посоветовал ему принять к сведению худший вариант сценария для планирования, но действовать смело и решительно, осуществляя свои планы, когда они будут мудро сформулированы. На что более молодой, менее опытный и оптимистичный, но и более нетерпеливый Великий царь якобы возразил:

Лучше отважиться на все и испытать половину опасностей, чем заранее бояться, как бы впоследствии как-нибудь не пострадать, и так ничего не добиться.

Острая ирония не ускользнула от аудитории Геродота, поскольку она знала, что жребий не выпал благоприятным образом для персов.

При всем своем стремлении завоевать и покорить Грецию, заметно тем не менее, что Ксерксу пришлось затратить время, чтобы добраться из Дориска в Фессалию через Македонию. Его медленное продвижение объясняется рядом разнообразных причин. Во-первых, тыловое обеспечение: армии персов путешествовали отнюдь не налегке, такой вещевой обоз существенно осложнял продвижение армии [69] Римское слово для вещевого обоза — impedimenta (препятствия) — говорит само за себя. . К тому же специально построенная Царская дорога отнюдь не облегчала движение. Во-вторых, на карту было поставлено представление о царском величии. Ксеркс хотел произвести и оставить после себя впечатление царственного великолепия. В-третьих, но никоим образом не в последнюю очередь, он был озабочен дальнейшим распространением того, что греки стали называть «мидизмом». Чем медленнее продвигалась колесница войны, тем более непреодолимым, неизбежным и неумолимым казалось это продвижение и тем более вероятным становился переход в лагерь персов колеблющихся греков по примеру и вслед за Алевадами фессалийской Лариссы. В конце концов, возможно, в июле, наземные силы Ксеркса достигли границы между Македонией и Фессалией — Темпейской долины, которая представляет собой в наше время основной маршрут автотранспорта, следующего из Македонии через Фессалию в центральную Грецию.

К тому же Темпе была первой линией обороны, избранной коалицией греческого сопротивления. Два командующих были облечены полнотой ответственности, отражая двоякое лидерство Спарты и Афин: соответственно, Эванет и Фемистокл. Однако надо сказать, что оба представляли собой довольно загадочный выбор. Примечательно отсутствие царственного спартанского командира в этой первой коалиционной инициативе: в типичном случае все наземные экспедиции с участим спартанских сил возглавлялись царем Спарты. С другой стороны, кажется странным, что афиняне выбрали Фемистокла командующим обороной, которая на первых порах должна была осуществляться исключительно в наземных условиях: на суше Фемистокл ничего не представлял собой. На самом деле, именно трактовка Геродотом этой самой ранней стадии сопротивления вынудила некоторых исследователей сомневаться в том, что он действительно понимал неизбежность того, что любое мыслимое сопротивление силам вторжения Ксеркса, очевидно имевшим характер морского десанта, неизбежно должно было принять аналогичный характер. Даже задавался вопрос: обладал ли вообще Геродот стратегическим чутьем? Загадка только осложняется тем, что Темпейскую «линию» поспешно оставили, когда было обнаружено, а это безусловно должно было случиться гораздо раньше, что ущелье можно обойти с флангов.