Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Самое вероятное объяснение — это то, что коалиция сопротивления «Греков» еще не успела выработать никакой практически осуществимой стратегии. Отсюда существенно возросшая значимость первой серьезно защищаемой и настоящей линии обороны, которая была выбрана позже: десантной оси Фермопилы — Артемисия. Хотя, согласно Геродоту, даже она была выбрана только после того, как Леонид покончил с некоторыми последними колебаниями и разногласиями в среде коалиции. Это было достаточно своевременно, и когда чрезвычайная угроза, вызванная прохождением Ксеркса через Фессалию по Темпейской долине, стала такой острой, что ее невозможно было игнорировать, Спарта прореагировала самым неординарным и необычайно решительным образом.

Покорение Греции неизбежно зависело от взаимодействия наземных сил Персии с военно-морскими, которые должны были обеспечить жизненно важную поддержку армии. Продвижение по суше на юго-запад из Дориска, где в июне 480 г. Ксеркс проводил общий смотр своих сил, проходило без проблем, разве что медленно. Вся территория к северу от границ Фессалии уже находилась под контролем Великого царя, а после того, как в июле коалиция сопротивления отказалась от своих бесплодных попыток защищать Темпейскую линию силами десятитысячного войска, Ксеркс смог беспрепятственно (не считая огромного вещевого обоза) по-царски прошествовать мимо Олимпа и через Фессалию. Продвижение флота было более сдержанным, но и он, как планировалось, достиг мыса Сепия напротив северной оконечности Эвбея.

Какова должна была быть реакция Эллинской коалиции? Если она собиралась оказать серьезное сопротивление, ясно, что следующая линия обороны должна была проходить по оси между ущельем (точнее, ущельями, поскольку их было три) Фермопил на суше и через море в точке, называемой Артемисия (место, где находилось святилище Артемиды) к северу от острова Эвбея. Некоторые профессиональные геологи и специалисты по геоморфологии пытались доказать, что Фермопилы не были тем ущельем, которое превозносили древние, и что Ксерксу прошлось форсировать не это, а другое ущелье, чтобы пройти в центральную Грецию. Но если это было бы так, то удивительно, как часто древние, включая многих греков, уроженцев этих мест, так и иностранцев (например, банды мигрирующих мародеров-кельтов в 279 г.) постоянно повторяли ту же самую «нелепую ошибку».

Однако в тот момент были и другие, человеческие препятствия к осуществлению коалицией греков серьезной обороны, с полной отдачей и в полную силу. Очевидно, в случае лоялистов-неспартанцев следует допустить значительный элемент панического страха, что персидские полчища слишком велики, чтобы им противостоять, будь то в Фермопилах или еще где-нибудь. В конце концов, огромное большинство прочих городов континентальной Греции, устранившись, уже проголосовало за присоединение к персам или, по крайней мере, за воздержание от активного сопротивления вместо того, чтобы отбросить их любой ценой.

Однако маловероятно, что подобный страх овладел спартанцами. Они были закалены войной и всегда готовы к ней. Как мы уже отмечали ранее, для них необходимая воинская доблесть была центральной ценностью, с самых ранних лет насаждавшаяся через официальное общественное образование, а не некое качество, которое необходимо было произвольно мобилизовать в случае сиюминутной опасности. Тем не менее ситуация, в которой они оказалась летом 480 года, была самой что ни на есть чрезвычайной, с какой спартанцам когда-либо доводилось или, возможно, пришлось бы столкнуться. Она угрожала не просто их жизням или имуществу, но самому образу жизни.

И все же спартанские силы, посланные для защиты Фермопил, насчитывали только две трети тех, что Спарта недавно направила, но потом отозвала из Темпийской долины. Причина отправки сил, объявленных всего лишь авангардом, была общей для всех членов коалиции, хотя в первую очередь она была приложима к спартанцам. Ибо пришло время праздновать Олимпийские игры, которые происходили каждые четыре года, возможно, во второе полнолуние после летнего солнцестояния, где-то в августе. Это был общеэллинский религиозный праздник, основное празднование в честь самого могущественного из греческих богов, Зевса Олимпийского. Каждые четыре года объявлялось «Олимпийское перемирие», чтобы дать возможность всем грекам, желавшим участвовать в играх или наблюдать за ними, добраться до этого места на северо-западе Пелопоннеса, будучи свободными от обычных рисков и опасностей путешествия через территории чужих и слишком часто враждебных греческих городов. Поэтому благочестивым грекам было трудно отвлечься от привычных приготовлений к Олимпийским играм.

Для спартанцев было еще более настоятельным также и другое религиозное обязательство — отметить ежегодный Карнейский праздник в честь Аполлона, одно из главных событий их религиозного календаря. Все их основные религиозные праздники были посвящены Аполлону — Гиацинтия, Гимнопедии, а также Карнейя, и спартанцы, как в случае с неявкой на Марафонское сражение в 490 году, были исключительно, воистину вопиюще скрупулезны в соблюдении таких праздников. Поэтому они тоже полагали, что не могут посвятить всю свою военную мощь защите ущелья в Фермопилах.

Однако «Греция» отчаянно нуждалась в спартанцах, лидерах коалиции, чтобы действовать, и действовать эффективно. Им необходимо было продемонстрировать по крайней мере какой-нибудь позитивный жест сопротивления и, если возможно, нечто большее, нежели жест. Было несколько других факторов, религиозных или квазирелигиозных, которые могли подвигнуть спартанцев на защиту Фермопил. Во-первых, именно на горе Эта, Неподалеку к западу от Фермопил, их герой-предок Геракл встретил свою смерть на земле, перед тем как был взят для постоянной посмертной жизни в качестве бога на горе Олимп [70] Предполагалось, что два царя спартанцев были прямыми потомками двух праправнуков Геракла, которые основали город Спарту и таким образом сделали Геракла предком спартанцев. Почтение к предкам, включавшее поклонение им, было особенностью спартанцев. . К югу от горы Эта простиралась территория, известная как Dôris . Согласно мифу, эта территория была исконной родиной дорических предков спартанцев, прежде чем они предприняли Великий поход на южный Пелопоннес по крайней мере семью столетиями ранее, как представляли себе этот период спартанцы пятого века.