Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

(96)На всех кораблях находились персидские, мидийские и сакские воины. Из этих кораблей лучше всех на плаву были финикийские, а из финикийских — сидонские. У всех этих народностей (и у тех, которые составляли пешее войско) были еще и свои военачальники, чьих имен я не привожу, так как это вовсе не нужно для моего повествования, ибо не все предводители достойны упоминания, и командиров было меньше, чем городов. Более того, они были скорее не генералами, а рабами, как простые воины, поскольку, как я уже говорил, только персы обладали властью командовать другими племенами.

(97)Предводителями же флота были: Ариабигн, сын Дария; Прексасп, сын Аспафина; Мегабаз, сын Мегабата, и Ахемен, сын Дария. А именно, во главе ионийского и карийского флота стоял Ариабигн, сын Дария и дочери Гобрия; египетским флотом командовал Ахемен, родной брат Ксеркса; предводителем остальных кораблей были два других начальника. Число 30-весельных, 50-весельных кораблей, легких судов и длинных грузовых судов для перевозки лошадей доходило до 3000.

(98)Наиболее выдающимися после военачальников во флоте были сидонянин Тетрамнест, сын Аниса; тириец Маттен, сын Сирома; Мербал, сын Агбала из Арада; киликиец Сиеннесий, сын Оромедонта; ликиец Киберниск, сын Сика; Торг из Кипра, сын Херсия, и Тимонакт, сын Тимагора; карийцы Гистией, сын Тимна, Пигрет, сын Гисселдома, и Дамасифим, сын Кандавла.

(99)Говорить об остальных начальниках нет необходимости, кроме Артемисии — женщине, которой я весьма удивляюсь за то, что она выступила в поход на Элладу. После кончины своего супруга она взяла верховную власть в свои руки и с мужественной отвагой [ andreia ] собралась в поход, влекомая только духом приключений, хотя при малолетнем сыне в этом не было необходимости. По отцу она происходила из Галикарнаса (она была дочерью Лигдамида), а по матери — с Крита. Она предводительствовала кораблями из Галикарнаса, Коса, Нисира и Калидны и снарядила 5 кораблей. Эти корабли после сидонских были самыми лучшими во всем флоте, и советы, которые Артемисия давала царю, из всех советов участников похода были наиболее полезными. Я хочу еще упомянуть, что население перечисленных мною городов, подвластных Артемисии, было чисто дорийским: галикарнасцы ведь вышли из Трезена, а прочие — из Эпидавра.

Современный Иран ассоциируется с двумя проблемами, которые очень тревожат и беспокоят мир воистину в глобальном масштабе: обогащение урана с перспективой создания ядерного оружия массового поражения и, во-вторых, международный терроризм, мотивированный и вдохновляемый революционной религиозной идеологией. Поистине, мы прошли долгий путь с 1971 года, когда шахиншах («царь царей») Мухаммед Реза Пехлеви почти с непристойной напыщенностью отпраздновал предполагаемую 2500-летнюю годовщину кончины Кира Великого («предполагаемую», потому что он умер в 529 году до Р.Х., и годовщина приходилась на 1972 год). Всего через восемь лет, в 1979 году, трон пал, и его место занял весьма специфический исламский режим, пришедший на смену древности. Однако это отнюдь не было концом Древней Персии, во всяком случае, не в категориях нынешней традиции литературной фантазии и функциональной интерпретации на Западе.

Во-первых, в 1996 году родился новый Ксеркс, предположительно, второстепенный персонаж превосходного романа Робинтона Мистри « Совершенное равновесие » ( Fine Balance ) о режиме «чрезвычайного положения» Индиры Ганди середины 70-х годов XX в. Более точно этот Ксеркс родился в семье парсов племянником одного из четырех главных действующих лиц романа в городе, под которым явно подразумевался Бомбей (ныне Мумбай). Сам Мистри по происхождению парс из Бомбея/Мумбая, переехавший в Канаду до того, как написал свой роман. Чтобы добиться столь великолепных результатов реконструкции и ретроспективного анализа, от автора с очевидностью требовалось именно подобное дистанцирование в пространстве и времени. В отличие от своей сестры, отец Ксеркса все еще полностью отдается практике религии парсов, прежде всего с ее уникальным подходом к захоронению, или скорее незахоронению, в «башнях молчания». Мы мгновенно переносимся на три тысячи лет назад в мир Зороастра и магов, первоначальных зороастрийцев, чьими живыми преемниками и продолжателями являются современные парсы, о чем свидетельствует само их название, хотя они разбросаны по всему свету.

Затем, в 2004 году, рождается новый Леонид, но не в Греции, а в современном Фетхийе в Турции, древнегреческом Телмиссе (на родине, в частности, Аристандра, любимого гадателя и гуру Александра Великого). Этого нового Леонида называли Леонидом Даскалом, «Учителем» Леонидом, или «Леонидом Эфенди», который — отдавал ли себе в этом отчет его создатель Луи де Берньер или нет — имел более чем мимолетное сходство со своим древним тезкой Леонидом Эпирским, родственником грозной матери Александра Олимпии, являвшимся одним из двух главных учителей Александра в детстве. Бескрылые птицы де Верньера — превосходный роман о грандиозном политическо-этническом перевороте, греко-турецком конфликте начала 20-х годов XX в. с сопровождавшими его массовыми бойнями и последовавшими за ними обменами населением и этническими чистками. Леонид изображен без всякого сочувствия, мы видим его глазами двух турецких жителей Фетхийе (что означает «Завоевание») — Искандера (Александра, по-турецки) Горшечника и Каратювюка Писца, ученика Мехметчика, который, в свою очередь, учился греческой грамоте у Учителя Леонида. Леонид был тем, кого древние греки назвали бы grammatises , учителем грамматики, чьей основной обязанностью было учить письму, используя замечательное греческое изобретение, простой алфавит из двадцати пяти букв модифицированной в восьмом веке до Р.Х. финикийской (северо-западной семитской) основы. Этот Леонид, который здесь имеет не только мимолетное сходство с Леонидом Эпиреким, но и со стереотипным спартанским учителем интересующего нас периода, с целью внедрить свою педагогику отдает предпочтение тому, что мы можем деликатно назвать прямым методом обучения, временами не отличимым от открытого физического насилия.

Мистри — канадский парс бомбейского происхождения. Де Верньер — англичанин гугенотского происхождения, очарованный экзотическими и закрученными политическими сценариями (помимо своей первой работы Мандолина Капитана Корелли , он также является автором ряда псевдомагическо-реалистических романов, место действия которых — неназванные латиноамериканские страны, изнывающие под гнетом правых диктатур). Третий из основных авторов современности недавно внес свой вклад в нашу историю об активном греческом и персидском наследии: бразилец Паоло Коэльо, лучше известный, пожалуй, своим романом « Алхимик ». Свое авторское примечание к роману « Дьявол и мисс Прим » (2000 г., английский перевод 2001 г.), басне с моралью, действие которой происходит где-то в горах современной Испании, Коэльо начинает с ремарки: «Первая история о разделении происходит из древней Персии». Он имеет в виду разделение — в обоих смыслах, как размежевание, так и антагонизм — между Ормуздом, олицетворяющим Свет и Истину, и Ариманом, олицетворением Тьмы и Зла. Де Верньер также фокусирует свой роман на двуполярной оппозиции между христианином-греком и мусульманином-турком. У Мистри полярность была скорее равновесием — воистину «совершенным» — между надеждой и отчаянием. Разделение и равновесие были также в центре замысла Геродота, но его основным тропом, или метафорой, если можно так выразиться, был предел.