Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Обе будущие жертвы — Спартой, сын Анериста, и Булий, сын Николая, — в должный час отправились в Персидскую империю. Сначала их принял в Сардах сатрап Гидарн и сообщил им, что, когда они прибудут в Сузы по другую сторону Царской дороги, им надо будет совершить proskunêsis , или земной поклон, царю Ксерксу. Они пришли в ужас от самой этой идеи и, будучи грубовато-прямодушными спартанцами, высказали свое мнение сатрапу. Они сказали, что такое почтение оказывается только богам, но никак не смертному человеку. Это был не последний случай, когда греки преднамеренно либо бессознательно не понимали этого обычая царского этикета [47] Общеизвестное повторение этого эпизода закончилось казнью официального историка Александра Великого Каллисфена в 327 году, когда тот отказался отвесить ему земной поклон как новому Великому царю. . Ибо для персов проскунесис не был актом религиозного поклонения, так как Великий царь не считался божеством. Интересно было бы узнать, пребывал ли сам Геродот тоже в этом заблуждении? Во всяком случае, похоже, что он использовал проскунесис как одно из своих обвинений против персидской монархии, особенно против Ксеркса, на том основании, что он нарушает должную границу между смертными (независимо от высоты их положения) и богами.

Когда эта пара спартанцев прибыла в Сузы, их проводили в царские покои. Там не возникло проблем с поисками переводчика ( hermeneus ), чтобы объяснить Великому царю суть вопроса. Но все же оставалось обширное поле для межкультурного непонимания, отягощавшего отношения между Спартой и персами еще с той поры, как Кир отпустил колкость по поводу того, что никогда не следует доверять людям, собирающимся на рыночной площади, чтобы надувать и обманывать друг друга. Говорят, что внук Кира Ксеркс просто высокомерно рассмеялся в лицо этой паре, сочтя их несомненно искренний и религиозно мотивированный жест за шутку. Если бы он знал, какую «шутку» сыграет судьба над ним. Именно данный тип культурного непонимания повторил сам Ксеркс во время кампании в Фермопилах, когда он был введен в заблуждение обычаем спартанских воинов расчесывать волосы, готовясь к сражению и, если необходимо, к смерти.

В качестве инструмента для разоблачения этого весьма вредного непонимания Геродот использовал бывшего царя Спарты Демарата. Это было не лишено иронии, поскольку Демарат являлся не самым очевидным кандидатом, чтобы представлять и поддерживать добрые спартанские ценности по сравнению и в противоположность варварским персидским. После того как его около 490 года сместили с трона Эврипонтидов, Демарат оставался еще некоторое время в Спарте как фактически рядовой член общины, хотя все еще пользующийся немалым почетом. Он в достаточной мере отличился во всех событиях, чтобы ему могли доверить организацию религиозного праздника. Однако, по рассказу Геродота, исполняя это поручение, он подвергался злобному публичному осмеянию за то, что был лишен царского достоинства своим родичем и личным врагом Леотихидом, который благодаря стараниям Клеомена сменил Демарата на его посту. Естественно, гордость Демарата не позволила ему переварить эти оскорбления, и он навсегда удалился из Спарты.

Однако рассказ Геродота не дает удовлетворительного объяснения, почему Демарат отправился туда, куда он отправился, а именно, ко двору Ксеркса. Почему бы ему не уехать в почетную ссылку куда-нибудь гораздо ближе к дому — например, в какое-нибудь симпатичное место в Аркадии, как до него поступил Клеомен и впоследствии поступали другие бывшие, или изгнанные, спартанские цари? По существу, Демарат не только убежал в сердце Персидской империи в тот момент, когда уже проявились ее враждебные намерения в отношении по крайней мере некоторых греческих государств — особенно Афин и Платей. Он даже умудрился прокрасться в самый внутренний круг иностранных советников Ксеркса. В 480 году он возвратился из Персии в Грецию как член привилегированной группы в эскорте Ксеркса. По Геродоту, Демарат делает ряд предложений и рекомендаций своему новому царственному патрону, к которым Ксерксу было бы полезно прислушаться, чего персидский царь, естественно, не сделал — в конечном счете, с катастрофическими последствиями.

Когда Великий царь Персии предпринял гигантского масштаба экспедицию, ее подготовка заняла не недели и не месяцы, а годы — в данном конкретном случае около пяти лет. Приказы сначала отдавались двум особенно заинтересованным сатрапам — сатрапу Сардов в Лидии и сатрапу Даскилея, удобно расположенного, чтобы контролировать Геллеспонтский пролив (Дарданеллы). Их обязанностью и обязанностью их коллег в других провинциях, которых это касалось, было набрать необходимые войска, обеспечить снабжение оружием и доспехами, проверить состояние дорог, продовольственное снабжение и тому подобное.

Интересно, что утверждают, будто дядя Ксеркса Артабан настоятельно не рекомендовал использовать подвластных ему азиатских греков в войне против своих соплеменников из-за моря. Он полагал, что они либо будут действительно сражаться с ними, но плохо, либо попытаются перейти на сторону континентальных греков вопреки приказам своего персидского сюзерена. Но предложение Артабана опять было отклонено; на самом деле, в 480–479 годах гораздо больше греков сражалось на стороне Ксеркса, нежели против него, включая множество «добровольцев» из метрополии, а также связанных обязательством его азиатских подданных, и притом без сколько-нибудь заметного ущерба. По крайней мере, в конечном счете вовсе не массовое недовольство и не плохие воинские качества греческих войск оказались ответственными за поражение.

Два необычных инженерных проекта также послужили причиной широкой огласки замышляемого вторжения задолго до самого события. Тысячи рабочих были призваны к подневольному труду и посланы копать канал через Афон, самый восточный из трех отрогов Халкидского полуострова, выдающегося в северное Эгейское море [48] В начале 1990-х годов д-р Б. Дж. Иссерлин в течение трех лет возглавлял топографическо-геофизическую экспедицию с целью установить основные характеристики канала. . Сегодня Афон известен как «Святая Гора» и основной центр греческого православия, однако мотивы Ксеркса были исключительно мирскими. В 492 году ранняя персидская экспедиция против греческой метрополии, посланная Дарием для возмездия Эретрии и Афинам за участие в Ионийском восстании, завершилась тем, что Геродот назвал «жуткими потерями». Прежде чем они успели свернуть за Афонский мыс, они попали в шторм, разбивший их о скалы. По мнению Геродота, персы потеряли три сотни кораблей и около двадцати тысяч жизней, но даже если эти цифры, возможно, следовало бы сократить, потери все же были достаточно велики, чтобы отменить экспедицию, которая ограничилась наземными операциями в Северной Греции. Почти столь же примечателен был тот факт, что командовал этой провалившейся экспедицией Мардоний, сын Гобрия, в то время только что женившийся на дочери Дария. Начинаешь понимать крайний энтузиазм Мардония в связи с новой грандиозной экспедицией Ксеркса.